Тёмное солнце. Ирина Никулина Имаджика

атмосфере лишь метан и сера. Появляется вулкан по утрам, который выплескивает воду вместо лавы, и что-то или кто-то плачет по ночам, словно живой.

      Кай Морэйн один находится на станции, один запускает киберов и один наблюдает за пляской теней. Он мог не быть здесь, на дальней из дальних планет, мог бы сражаться во благо Конта и его союзников, любить и не быть одиноким. Но уж так выбрал тот, кто был магом когда-то, вопреки всему своему представлению, назло власти и во благо живых. Теперь живые ушли в иные миры, магия исчезла, а власть, отобравшая у Кая Морэйна самую большую любовь, сама стала легендой. Это его выбор – заживо гнить на Радуге, его решение наблюдать, как медленно бегут стрелки часов и как пляшут тени невидимых существ. Официально он послан в мир Радуга, чтобы установить происхождение теней и если возможно, установить с ними контакт.

      Но то, что очевидно младенцу, не понятно генералам контийской армии, – с тенями невозможно установить контакт, да и совершенно не нужно. Они плясали до того, как Конт стал центром Живого космоса, и ещё будут долго кружиться в танце после того, как Конт станет легендой. Кай Морэйн – редкий человек из контийской армии, который понимает это и понимает многое другое, но судьба отобрала у него всё: женщину, которую он любил; энергию, которую он видел; титул, что он имел; друзей, которые были верны до конца. Судьба оставила ему лишь слепую ненависть, которую он спрятал в глубине своего сердца и отправила на дальнюю из дальних планет, чтобы подарить минуты покоя.

      Но со вчерашнего дня даже этих минут нет у Кая Морэйна – он получил известие о визите на Радугу генерала третьего ранга С.С. Крейга-Сатриса, и теперь ждет, когда старый вояка пожалует в его далекое убежище, чтобы призывать вернуться на службу, чтобы обещать всевозможные блага, чтобы унижать и называть трусом, который поджал хвост и сгинул в дальнем из дальних миров.

      Он не готов, но генерал уже здесь, как всегда опрятен и безупречен в своей преданности Конту. Сверкает эполетами и наградами, носит старинную саблю и красный мундир, закручивает усы вверх, не желая принимать возражений, шаркает тяжелыми металлическими сапогами, спрятанными под длинными узкими брюками.

      – Все еще гниешь в этой дыре, мальчишка?

      – Рад вас видеть, генерал! Наверно, дела в контийской империи совсем плохи, если вы здесь.

      – Напротив, Морэйн, напротив. Всё идет гладко, мир с тёмными заключен… – С.С. Крейг-Сатрис небрежно присаживается за стол, не прикасаясь к напиткам, набивает трубку смолой королевского дерева, цветущего раз в цикл на планете Гвал. – Хотя меня мучают большие сомнения. Но ты ведь знаешь, всё изменилось, совет теперь не прислушивается к мнению старых вояк, вроде меня. Вот когда была королева… кх-м… главнокомандующий Лита, тогда я бы сказал так: от мира с тёмными у меня бегут мурашки по коже. Когда это видно было, чтобы вампиры и монстры ходили по нашим мирам, а мы должны были им кланяться и распинаться: а не хотите ли чаю, ваше вампирское величество? Но я не об этом, Кай. О тёмных поговорим позже. Расскажи сначала, как идут твои исследования.

      Морэйн смотрит на бравого генерала, как он неторопливо раскуривают трубку, поглаживая её с особой любовью, и сердце