Когда отцветут ирисы. Juzy Josey

склоняется ко мне и протягивает листок. Я пытаюсь его взять, но она растворяется, оставляя меня одного посреди чащи. Громко закричав, несусь сквозь деревья, прыгая вниз с обрыва.

      Я стою посреди поля подсолнухов. В фиолетовом небе расстилается гром, озаряя пространство светом молнии. Цветы колышутся на ветру, в воздухе пахнет озоном. Рядом с собой я снова увидел её – она была прекрасна. Длинные медные волосы заплетались в колоски, тонкие бледные руки крепко держали свежесрезанные травы, а белое воздушное платье развивалось на ветру в такт подсолнечникам. Она повернулась на меня, печально сверкнув зелёными глазами. Её веснушчатое лицо осталось точно таким, каким оно отпечаталось в моей памяти. Вечно юная, красивая, с бесконечной тоской в глазах. Я хотел заплакать, но лишь улыбнулся и побежал к ней на встречу. Она приняла меня ласковым объятием и очень легко провела пальцами по моей голове.

      – Я очень скучаю по тебе. – Сказал я, зарывшись лицом в её волосы.

      – Зря. – Её голос издавался будто бы ото всюду, но лишь в моей голове. – Мы однажды снова встретимся, а пока…

      Она отодвинулась и накрыла мои щёки руками, встав на цыпочки. Я только сейчас заметил, насколько я её перерос.

      – Не скучай… – Она произнесла это, не открывая рта. – И не спеши ко мне.

      К горлу подошёл ком, в носу неприятно защипало. Она лишь ласково улыбнулась и протянула мне фиолетовый ирис. Я взял его из её рук, а она печально отвела глаза в сторону горизонта. Гром становился всё настырней, а ветер вырывал подсолнухи из земли.

      – Лишь отдав то, что дорого – обретёшь свободу… – Полушёпот распространился по поляне. – Лишь вернув, что одолжено – сохранишь то, что дорого.

      Я растерянно захлопал глазами, а она обернулась на меня. Уходящее солнце раскрасило золотом её волосы.

      – Прости. – Её глаза наполнились слезами. – Прости меня. Я никогда и ни за что бы не отдала тебя… Прости…

      – За что… – Я сказал это, но не услышал своего голоса. – Я не понимаю…

      Она в последний раз обняла меня и подняла голову на моё лицо.

      – Ты так похож на отца. – Она улыбнулась, пока слёзы стекали по её бледному лицу. – Ты обязательно справишься, я знаю…

      Я хотел ответить ей, обнять покрепче, взять худую руку и вместе убежать куда глаза глядят, но смог издать лишь жалобный всхлип. Я проваливался всё дальше в темноту, крича, барахтаясь в зыбучих песках небытия. Кричал так сильно, что не чувствовал связок, но не слышал ни единого звука. Потеряв всякую надежду, я безвольно повис в темноте, давая пространству сожрать меня целиком. «Проснись!» доносилось где-то вдалеке, но я устал бороться. «Проснись!» голос становился всё настырней и тянул ко мне свои руки. Я приоткрыл глаза и посмотрел в сторону звука. Пространство начало переливаться белым светом. «Проснись, ну же!» белоснежные руки тянулись ко мне, повторяя фразу раз за разом. Собрав все свои силы, я решил в последний раз попытаться спастись. Моя рука вырвалась из тягучей чёрной жидкости и я протянул