В поисках меча Бога Индры. Книга вторая. Сеча за Бел Свет. Елена Александровна Асеева

Вода льдяна… увесь перьмёрзнешь.

      У то Крас вернёхонько бачил, вода чудилось льдяной, васнь её токась тронул своим зачурованным посохом Мороз сын Богини Мары… Трескун, Студенец, Зюзя, Морок, як его ищё кликали – Асур зимы, снега и холода. Обаче Бориле ужо весьма хотелось окупнутьси, шоб ощутить на коже лёгкие струящиеся потоки дарующие чистоту тела и бодрость духа! Потоки наполненные жизтью и природной силой, кои сотворены для продолжения усего сущего на Бел Свете, кои являютси жизненным колом наряду с землёй, огнём и воздухом.

      – Ух! – довольно дохнул мальчуган и резво впал у воду.

      Борилка, набравши воздуха полну грудь, сувсем на малеша, нырнул углубь речки, вопустивши под воду не токмо тело, но и голову, опершись ладонями обеих рук и пальцами ног о каменисту гладкость дна. Студёны струи хлестнули мальчика у лико мелкими капелями брызг, оные враз выскочили с под каменьев. Потоки водицы вжесь обняли мальчонку со усех сторон, наполнив кожу и тело благодатью и источником жизти. И тады ж унезапно Борюша уловил под дланями едва ощутимое колебание оземи, будто б гдей-то шло мощное стадо мамунов, а може ано не шло, а бежало. И энтов гул, дребезжание разносилося по матушке-землице отдаваяся дрожью у руках мальца.

      Поспешно вынырнув из речки, вынув оттудася уначале главу, а засим и усё тело, обаче ищё опираяся руками о донышко, Боренька застыл… затих… Да вгляделси тудыличи, откеда и катила свои воды реченька, напряжённо стараяся узреть чё-нить у прозрачной дали, оканчивающейся тёмными пежинами гор. Однозвучный топот множества копыт явственно ощущалси под дланями и казалося мальчишечке, шо реченька перьбрасываючи прозрачно-голубые воды чёй-то ему шепчет. И у том шепотке, который перьмешивалси с ейным звонким журчанием, перьстукиванием капель о гладеньки бока камушков, чудилси Борилу говорок женский. Нежданно в воде мелькнуло почитай прозрачно лицо младой, хупавой дивчинки. Её светло-голубые очи воззрилися словно из глубин речных, а длинны серебристы кудырявы волосья задели руки мальчика.

      Борила перьвёл взор и посотрел на Богиню воды, добрую и светлую, дающую жизть усему живому в Бел Свете. С под легохонько струящейся водицы на негось глядела вона Богиня, кыю беросы величали по-разному, ибо имя ей давалося от реки, протекающей у эвонтом крае. Одначе было у неё и то единое имечко, оным кликали её усе беросы. Дана, Водица, Ведь-ава у тако её почтительно называли. Оно як прежде воду звали ищё ведой, ибо энто чудо умеет не тока слушать, но и впитывать у собе мысли, поступки, слова живущих посторонь неё людей, а посему ведает, чем живуть таки человеки. Ведь она Дана, Водица, Ведь-ава девонька младая, чистая и светлая верить тем людям, которые приходять к её бережинам, абы обмыть тело и душу… Дана жалееть, любить и бережёть тайны людски, вона смываеть с них не тока грязь, но и тревоги, напасти, болести.

      Еле зримое лицо с маленьким, чуть вздёрнутым носиком, пухлыми, бледно-розовыми губками, загнутыми пенистыми бровками