Аметистовые Грозы. Владимир Ильичев (Сквер)

так и будет? В ладони ответ —

      линованным счастьем, неумной судьбой.

      В ладони весь мир! А ладони в ней нет

      и, стало быть, миру синоним – запой.

      Запой же, БГ, разольём без дробей!

      Нет, милая Анна, не Вам я, не Вам.

      Курсором беру то левей, то правей,

      но всюду – построенный Вами фигвам.

      А впрочем, какой Вы строитель пока…

      Я сам понастроил – свободы, и стен,

      никак не допрыгну до кнопки звонка,

      условного стука не помня совсем.

      Вы слышали шорох. Спросили «кто там?» —

      с улыбкой, и я переплавился в ней

      из ягоды волка в полезный вольфрам,

      условно полезный – так будет верней.

      Теперь у фигвама подъезд освещён.

      А я и в прихожей бы Вам посветил.

      Скажите мне, Анна, хоть слово ещё,

      пока меня бомж не сменял на метил.

      Сумбурёнок по имени Прив

      Таким бывает… приворот.

      Вполне. Но ты не ворожила,

      верней всего – наоборот,

      я для тебя – дурак Страшила,

      и ты меня отворотить

      быстрейшим способом готова.

      Хотя уместнее сравнить

      меня с героем из другого

      произведения… Я Волк,

      и я люблю жену Наф-Нафа…

      Такой сумбурный рэп-н-ролл.

      Такой скелет по центру шкафа.

      Такой отвязный таракан

      по голове моей гуляет:

      я всеми лапами в капкан —

      а он по сказкам промышляет,

      я по трубе – и в кипяток,

      а он стихи в контакте пишет,

      всё безнадёжней мой видок —

      а он геройски мышью движет…

      Прости, что я тебя сравнил

      с какой-то хрюшкой. Хохма, шутка.

      Но я опять поюморил —

      а без тебя мне плохо, жутко.

      И я обязан привыкать

      к плохой и жуткой атмосфере.

      Ведь мне тебя не отыскать.

      Что остаётся? В сказки верить.

      Другое дело, что во мне —

      боезапас наивной веры,

      а на своей тук-тук-волне —

      я таракан для атмосферы.

      Усы мои – тоски длинней,

      пускай во мне стрела и шило…

      Какая бяка (орден ей!)

      меня к тебе приворожила?

      Оригами

      Ты река. Ты река Оригами,

      ты стихия бумажных фигур

      с чуть заметными мне берегами,

      на одном я скажу: «Перекур»,

      на другом – перестану возиться

      и найду там, Бог даст, упокой,

      а пока мой небесный возница

      рассекает над белой рекой.

      Я в карете шурую руками,

      даже если трясёт и темно,

      Наполняю тебя, Оригами,

      что сложил – отправляя в окно.

      Я обрезался краем бумаги,

      угадай приблизительно – где…

      Кровь коснется придуманной влаги,

      и в живой растворится воде.

      И у каждой волны будет имя —

      всежеланное имя, твоё,

      а рисунок – не схожий с другими,

      многомерно моё