Курсант. Назад в СССР 13. Рафаэль Дамиров

вместо бокалов две фарфоровые кружки с медвежонком.

      – Алексеич… Так это… – я посмотрел, как он разливает алкоголь. – Это не чай, вроде… Ты ничего не спутал?

      – Чай из вежливости предлагают, – хитро улыбнулся заведующий, – а это – из уважения.

      Он посмотрел на наручную «Волну»:

      – Скоро обед, можем посидеть все обсудить. Тут недалеко отличная пельменная есть. Не ресторан, конечно, но днем лучше не сыщешь.

      – Да, честно говоря, мне-то нужен твой Пяткин.

      – Студент?

      – Почему студент? Он в штате вроде… На происшествие самостоятельно выезжал в качестве специалиста. Разве не так?

      – Да прозвище у него такое, – поморщился Павел Алексеевич. – Работает без году неделя, а всех учить пытается, умными фразами из учебников разбрасывается. А у нас тут не ВУЗ, у нас работа… Теория – это хорошо, но опыт важнее… Эксперт не тот, кто зубрил, а кто через себя все пропустил.

      Мытько нахохлился и стал мне напоминать прежнего себя – до того, как мы с ним могли бы вот так накоротке чаи покрепче распивать. Да ещё и добавил:

      – А чего Феликс натворил-то?

      И отпил из кружки коньяк, взглядом показывая, чтобы я тоже угощался. Я взял кружку и пригубил.

      – Ничего не натворил, он выезжал в гостиницу «Октябрь» на осмотр, там труп интересный, без видимых признаков насильственной смерти, вот я и хотел результаты вскрытия узнать.

      – А-а! Ясно… Там мы свадьбу же и гуляли твою. – Мытько полистал журнал регистрации материалов, поступивших на экспертизу. – Погибший гражданин Сергиенко?

      – Наверное, – пожал я плечами. Гоша Индия редко называл имена и фамилии. – Прозвище Серый.

      – Ну да, он самый… По обстоятельствам дела обнаружен в номере двести пять. Я тебе и без Студента скажу, что пока ничего не ясно…

      – А поточнее?

      Мытько вздохнул, но тянуть кота за хвост не стал.

      – Случай сложный, пришлось мне вникать. Вроде, явных признаков насильственной смерти не обнаружено, но при вскрытии выявлена картина, характерная для смерти от асфиксии, от удушья, то есть, – пояснил он привычно, а потом глянул на меня – мол, да ты и так всё знаешь. – В частности, вишнево-красный цвет трупных пятен, ушных раковин, губ, лица. Такой же оттенок имеют и внутренние органы. Там еще есть ряд признаков, но не буду тебя грузить терминологией.

      – А почему Пяткин раньше этого мне не сказал? На месте происшествия? Или не разглядел, как ты говоришь, вишневый цвет?

      – Слишком мало времени прошло, Сергиенко убили-то буквально за час до осмотра. Там они ещё во всей красе видны не были.

      – То есть… Это как раз и мог сделать Артемий?

      – Чего?

      – Да не обращай внимания, мысли вслух. Так что получается? Его задушили?

      – Нет… Похоже на действие яда, который мгновенно парализовал дыхательную мускулатуру. Смерть была быстрой…

      – Какого ещё яда?

      Тут Павел Алексеевич, наконец, зажёгся и стал рассказывать с неким интересом:

      – В