Препод 2. Александр Курзанцев

А то потом вспомнит и решит, что я какой-нибудь фетишист, раз не отдаю ей.

      Переодевшись в домашний халат и тапочки, спустился на первый этаж, пройдя на кухню, застал хозяйку как раз водружавшей на стол кастрюлю с каким-то одуряюще пахнущим варевом.

      – Садись, Вольдемарчик, – заквохтала та сразу, – попробуй, новый рецепт узнала, называется, красная похлёбка по-понтийски.

      – Да?.. – повёл носом я, ещё раз принюхиваясь.

      Однако пахло хоть и необычно, но вполне аппетитно и я почувствовал как рот заполняется слюной. Как-никак полсуток не ел. Дождавшись, когда нальют похлёбку, и правда имеющую красноватый оттенок, в миску, тут же зачерпнул и отправил полную ложку в рот. Замер, а затем, судорожно проглотив, только и смог, что вымолвить короткое:

      – Ух!

      Но не потому, что слегка обжёг язык, просто похлёбка оказалась страсть какой острой.

      – Ну как? Вкусно? – тут же вопросительно заглянула мне в глаза миссис Шонс.

      – Угу, – промычал я, глубоко дыша, – вкусно.

      Впрочем, оно, несмотря на остроту, было действительно вкусно. Напоминало красный перец, более яркий и приятный чем чёрный.

      Зачерпнув вторую ложку, я аккуратно подул на неё, а затем засунул в рот, вновь, в оконцовке не удержавшись, чтобы снова не ухнуть. Вспомнив давний мем, пробормотал:

      – Натуральный батин суп.

      Так, в общем-то, через раз выдавая в полголоса:

      – “Уф” и “батин суп”, – я похлёбку и доел.

      А когда, вывали распухший язык, привалился к стене, то увидел, что хозяйка смотрит на меня большими глазами.

      – Так это правда, – прошептала она, – что ты тайный сын понтийского князя?

      Когда до меня дошло, что сказанное в шутку коллегам по работе начало неконтролируемо расползаться в народе, то не на шутку встревожился. Ещё не хватало отряда понтийцев по мою душу.

      – Нет конечно, ну какой я понтиец, – я фальшиво заулыбался, – я простой сирота с Утсволса.

      Но, похоже, бабку совсем не убедил, потому что та важно кивнула и прошептала:

      – Конечно, конечно. Не переживай, Вольдемарчик, я никому не скажу, могила! – и она показала как воображаемыми нитками зашивает себе рот.

      “Как же, не скажет, – подумал я, глядя в хитрые глаза женщины, – первым делом побежит по секрету всему свету рассказывать, что информация подтвердилась, что у неё живёт тайный отпрыск понтийского главы. И ведь поверят же. Любит народ это дело, – верить. Какую бы ерунду не рассказывали, хоть что в Поросе все с пёсьими головами ходят, хоть что у алалийских женщин не вдоль, а поперёк”.

      Я ещё раз взглянул на миссис Шонс и коротко вздохнул, ну не Раскольников я, топором бабок по голове не отовариваю, мысленно смирившись, что в будущем могу поиметь новых проблем.

      – Да, – вспомнил я про Виолар, – а Альтина съехала?

      Не то чтобы мне нужно было особое подтверждение того, что я увидел своими собственными глазами, но что-то внутри требовало, для окончательного