Борьба Златы и Урсулы за свое счастье. Часть восьмая. Агата Богатая

и рутину своей Судьбы.

      А вот она никогда и никого не любила так, чтобы бежать за ним без оглядки. Муж был ей всего лишь удобен. Уместен в ее жизни. И отлично в нее вписывался, как гармонично вписывается в интерьер какая-нибудь напольная ваза, делая его завершенным.

      В жизни Кристины именно так все и было. Однообразно. Уныло. Стабильно. В одинаковых нейтральных оттенках, без сумасбродства и экспрессии.

      А Васе захотелось эмоций. Страсти. Не идеальности. И быть нужным, востребованным, рыцарем.

      А что дома? Все ясно и надоело. Эти однотонные серые диваны и прикроватные коврики нейтральных цветов. Все те же унылые и печальные шторы на окнах. Постоянно кричащий ребенок и жена.

      С широкими бедрами, неопрятная после родов и всегда уставшая и раздраженная. И вот эти ее звонки и упреки – надо то и надо вот это. И никакой благодарности.

      Кристина позвонила дочери снова, чтобы уточнить, как Лука. И та отчиталась, что они с ним на прогулке в парке. Погода очень хорошая, и она решила взять стаканчик кофе и почитать на лавочке книгу. Если хочет, пусть к ним присоединяется.

      Только сейчас Кристина вспомнила, что на улице тепло, почти, как весной. И свежий воздух. И на некоторых деревьях уже видны маленькие листочки. Скоро все зацветет. И будет стоять удивительный запах по улицам. Опьяняющий, нежный и завораживающий. Запах молодого вина и свежести.

      Господи, почему она раньше этого не замечала? Почему все время вертелась в этих проблемах и смотрела каждый день одни и те же нелепые сериалы? Зачем растолстела и забросила себя?

      При мысли о расплывшемся теле у Кристины опять заныли растертые от ходьбы ноги. И она стала искать в аптечке мазь и пластыри, чтобы заклеить раны.

      И снова ей стало обидно и горько от того, что теперь у нее статус не "счастливая жена", а "обманутая жена". Как же это печально и невыносимо.

      Обработав раны мазью и заклеив их пластырями, Кристина снова посмотрела на себя в зеркало, поскольку стала переодеваться для прогулки в парк в спортивные штаны. И опять ужаснулась своему уставшему и рыхлому телу в складках, нелюбимому, тяжелому и большому, о котором она забыла и не заботилась.

      А ведь это тело оберегало ее от всего вокруг, давало возможность ей жить, чувствовать, двигаться, вынашивать детей. Вот эти шрамы на животе – тому подтверждение. И эта растянутая грудь – след материнства.

      И этим нужно гордиться, а не заниматься самобичеванием. Всех своих троих детей она кормила грудью. И рожала сама, без кесарева сечения. Мучилась. Вынашивала в своем животе. Страдала от неудобств и тревоги.

      Кристина долго стояла перед зеркалом и изучала саму себя. Она вдруг поняла, что совершенно не знала ту женщину, которая просто жила по инерции. И сейчас вернулась из квартиры соперницы униженная и раздавленная. В этом нелепом заношенном белье, которое пора выбросить.

      И это платье, которое не кокетливое или красивое, а удобное для кормления малыша и которое не жалко, если ребенок срыгнет или описается, стало символом той отвратительной жизни домохозяйки.

      Кристина