.

и три ночи, и шашлычок под коньячок – вкусно очень», – орало во все горло радио. Миша почесал ухо и поморщился.

      – Что, сынок? – тут же на его движения отреагировала мать.

      – Мам, попроси сделать потише.

      Елена Дмитриевна сразу же наклонилась вперед к водителю:

      – Дииим, сделай потише!

      – Чё? Не слышу!

      – Сделай, говорю, потише!

      – Чё, сыночку не нравится? – водитель, не сбавляя скорости, обернулся к женщине и криво улыбнулся, обнажая передние золотые фиксы.

      – Не барыня. Потерпит, – и выкрутил звук на максимум.

      Миша недовольно посмотрел на мать: ничего не может добиться от мужчин.

      – Мишаня, уже скоро приедем, – женщина сделала попытку погладить по голове тринадцатилетнего сына-подростка. – И вправду, потерпи чуть-чуть.

      Мишаня резко отдернул голову. Впереди показалась деревня.

      В населенный пункт въезжали также разухабисто, не сбавляя скорости, распугивая местных кур. Дважды на повороте попадались магазины музыкальных инструментов. А когда проезжали центр, в глаза бросились белоснежные колонны недавно отреставрированного дома культуры. Афиша на доске объявлений приглашала всех желающих на конкурс пианистов. Ближе к дому на самой окраине деревни скорость пришлось сбросить – разбитая дорога обещала разнести подвеску автомобиля в пух и прах, если не включить мозги.

      – Всё, хозяйка, приехали. «Газель» остановилась перед скромным одноэтажным дощатым зеленым домиком. – Давай, выгружайся.

      Елена Дмитриевна не без труда открыла дверь маршрутки и попыталась вытащить за собой огромный баул с вещами.

      – Кореш, ты чего сидишь? – обратился водитель к подростку. – Матери подсоби!

      Мишаня неохотно предпринял попытку помочь матери.

      – Оставь, я сама, – мать замахала на сына, – ничего не трогай, иди лучше калитку открой. – Она протянула ему связку ключей: – И стой там.

      Мальчик взял ключи и послушно поплелся открывать калитку их нового дома.

      Диман закурил и презрительно сплюнул.

      – Слушай, Елена, ну кого ты растишь? Не стыдно? Сама без мужика и из парня девку делаешь.

      – Музыканта, Димочка, музыканта. Руки Мише берегу.

      Елена Дмитриевна по узелку переносила вещи из машины к дому. Складывала перед калиткой. Диман, как и Миша, не торопился помогать женщине, которая, видимо, решила поработать за троих.

      – Свихнулись вы все на этой музыке. Лавры Жигана покоя не дают?

      Елена Дмитриевна сделала передышку, чтобы лишний раз полюбоваться сыном, который стоял со скучающим лицом и задумчиво отбивал пальцами какую-то мелодию по обшарпанному зеленому забору.

      – А чем мы хуже? Тем более у Миши талант.

      – Ну да, здесь все таланты. Видел, понаоткрывали магазинов. Если все пианины покупать начнут, кто работать будет?

      – Найдутся, ты не переживай.

      – Как скажешь. Все выгрузила? Мне еще обратно ехать.

      Елена Дмитриевна внимательно осмотрела внутренности «Газели».

      – Кажется, всё.

      – Тогда рассчитаемся?

      Елена Дмитриевна достала из сумки полупустой кошелек, отсчитала пять сотен и протянула водителю.

      – Как договаривались, – сказала она. – И ты обещал ничего не говорить мужу.

      – Могила! – Диман взял деньги и со словами «не потоните тут, музыканты» в последний раз презрительно сплюнул в сторону подростка и укатил. «А впереди еще три дня и три ночи…»

      К дому и вправду местами было не пробраться, слякотно: видимо, где-то прорвало трубу, вот и развезло. Но Елена по-быстрому отыскала рядом с домом доски и соорудила дорожку. Дверь долго не хотела открываться – по ходу, дверной замок заржавел. Все время, пока мать суетилась, Миша оставался безучастным. Только два раза пересел с одного баула на другой, сравнивая их ветхое жилище с соседскими крепко срубленными хоромами. Их дом, с тонкими, видавшими виды стенами в клубах пыли и опавших листьев, отдавали за бесценок, и мать уцепилась за возможность сбежать от мужа-алкоголика и дать возможность сыну учиться в местной музыкальной школе.

      Это была необычная деревня. Мировая знаменитость, пианист Валера Цыганков по прозвищу Жиган родился и вырос именно здесь. Даже став известным человеком, Валера не забывал и не стыдился своей родины: отремонтировал в деревне дом культуры, открыл и продолжал спонсировать музыкальную школу. Он же учредил ежегодный конкурс пианистов. Победители в качестве приза получали возможность учиться бесплатно в музыкальных школах столицы: им оплачивали проживание в общежитии и даже выдавали стипендию. Музыка для жителей деревни стала своеобразной путевкой, лотерейным билетом в лучшую жизнь, а конкурс – отправной точкой к покорению мира. «Если у Жигана получилось, то чем мы хуже?» – думали местные мамаши и натаскивали своих детей кто на аккордеоне да баяне, а кто на пианино или, в самых редких случаях, – на скрипке.

      У