Ноттингем. Лина Винчестер

глупости дальше. Я буду вести себя нормально. Я взрослый человек, почти студентка, и буду вести себя соответствующе.

      – А я, возможно, скоро пойду на свидание, – выпаливаю я и тут же мысленно даю себе подзатыльник. Взрослый человек, как же.

      На лице Сойера нет и намека на удивление или грусть. Он непроницаем. Прям не парень, а долбаный Бэтмен на задании.

      – С кем?

      – С кузеном Ви.

      – Я его знаю?

      – Нет, не думаю. Но мы могли бы устроить парное свидание, например.

      – У меня пока нет времени на свидания, Райлс. – Он мимолетно касается пальцем кончика моего носа. – Я хочу дописать вступительные эссе и как можно скорее закончить работу над «Доджем». Уже есть пара потенциальных покупателей, но, боюсь, если затяну с ремонтом, то все сорвется.

      Удивленно моргнув, я тут же приподнимаюсь на локтях.

      – Ты хочешь продать его? Но ты не можешь, Сойер, ты так много сил вложил в эту машину!

      – Знаю. Но нужны деньги, чтобы разобраться с поступлением. Денег с продажи «Доджа» как раз хватит на то, чтобы перекрыть счета за дом и оставить маме на первое время. Она даже не ругалась, когда я признался, что соврал и не продал гитару. Теперь я собираюсь немного заработать и на том, что буду давать уроки игры.

      – Мы что-нибудь придумаем, и тебе не придется продавать машину.

      Его губы трогает грустная улыбка. Сойер не верит, что есть другой выход. Я пока тоже понятия не имею, что делать, лишь знаю, что ни в коем случае нельзя продавать «Додж».

      Из соседней комнаты доносится приглушенный звук знакомого рингтона. Телефон Фелисити. Слышно, как дверь в комнату Зоуи открывается, и звонок становится громче. Соскочив с кровати, я задеваю книгу по механике, роняя ее на пол, и несусь к двери. Как можно бесшумнее прикрыв, я тут же припадаю к ней ухом.

      Фелисити говорит тихо, разобрать слова не получается. Сойер останавливается рядом и, прислонившись плечом к стене возле двери, посылает мне вопросительный взгляд.

      Как только он раскрывает рот, я прижимаю палец к своим губам.

      – Тише, печенька, – шепчу я, на что Сойер закатывает глаза.

      Кажется, Фелис прогуливается по коридору туда-обратно, потому что в какой-то момент ее голос становится более четким.

      – Все, как ты и говорил, она пыталась настроить меня против тебя. Но еще Райли сказала, что ты шантажировал ее фотографиями. Это правда?

      Я буквально срастаюсь с дверью, превращаясь с ней в одно целое, лишь бы услышать больше.

      – Так и думала, что она соврала от обиды.

      – Вот же сукин сын, – шепчу я, отходя от двери.

      По крайней мере, Фелис задала этот вопрос, поставив ангельскую репутацию Каллума под сомнение. Это уже дарит надежду, что я смогу вытащить ее из цепких лап Брайта.

      – В чем дело, Гномик?

      Я рассказываю Сойеру лишь часть истории о том, что Каллум перетягивает Фелис на сторону зла. Ему не стоит знать, почему бывший так сильно злится на меня и хочет отомстить. А если рассказать о том, что мне сегодня угрожали опубликованными в сеть нюдсами, то Сойер просто изобьет Каллума,