Сердце стального дракона. Лекарь поневоле. Кира Иствуд

от входа, служанки напугано стоят по струнке, всем видом показывая, что готовы выполнить любое моё желание.

      В трактире есть и другие посетители… и все они косятся на меня с разной долей любопытства, словно я какой-то диковинный зверёк.

      "Например, двухголовая жаба", – заботливо подсказывает внутренний голос.

      Осторожно оглядываю себя. К ногам прилипла солома, платье безнадёжно испачкалось. Пахнет от меня слежавшейся травой. Мда, ну и видок.

      – Леди! – щебечет подошедшая вдруг служанка, водружая на середину стола огромный букет, – вам передали от того столика.

      Я оборачиваюсь и вижу незнакомца – престарелого богатея. Он поигрывает золотыми наручными часами, на губах его – скользкая ухмылочка. Богатей скользит по мне липким взглядом. Я кривлюсь и вздёргиваю подбородок.

      – Настойка корня любви от господина в очках! – тем временем говорит служанка и ставит передо мной бутылочку в форме сердца.

      Я с опаской замечаю струйки розового дыма, поднимающиеся от стекла. Отправитель (длинноволосый парень с тонким лицом) машет мне рукой.

      – А это вам от месье Гордона, – шепчет вторая служанка, кладя рядом со мной резную шкатулку.

      – А вот от столика слева! – тут же добавляет вторая, и на стол ложится красный конверт. Кошусь на отправителя. Им оказывает вполне симпатичный мужчина с белоснежной улыбкой.

      Любопытно. Я заглядываю внутрь конверта. На стол выпадает золотое колечко и записка, с которой, я читаю слова:

      "О, прекрасный свет в окошке, будь моей!

      Я подарю тебе звёзды в нашу брачную ночь!

      Буду богом, что чтит попаданок, людей и зверей!

      Рабом твоим стану, чтоб несчастным в мире помочь!"

      "О господи", – мысленно вздрагиваю я. Аппетит пропадает окончательно, а служанки продолжают заваливать стол подарками.

      У меня возникает чувство, словно я главный приз на шоу: "Холостячка".

      “Что это, блин, за ярмарка щедрости? Отбор женихов какой-то! – растерянно думаю я. – Вчера носы воротили, а теперь… Да чего уж, до Виктора поговорить было не с кем, а тут выбирай – не хочу. На любой вкус и цвет! Да только мне никто из этих хлыщей не нужен. Сплошные лицемеры”.

      – Вам что-то не нравится? – беспокойно спрашивает трактирщик, заметив, что я замерла с вилкой в руке.

      – Кое-что не нравится, – соглашаюсь я, чувствуя, что закипаю, как забытый на плите чайник. Я уже понимаю в чём причина всеобщего странного поведения, но хочу услышать ответ от трактирщика: – Чего вдруг все стали такими добренькими? Вчера сухой хлеб не хотели продавать, а сегодня кормите, как на убой.

      Трактирщик воровато оглядывается, а потом наклоняется ниже, шепчет:

      – Леди, понимаю ваше недовольство. Но мы же не знали…

      – Чего не знали?

      – Ну, про вашего мужа. Наше дело маленькое, людей кормить, да ложки мыть. Если ваш муж прогневается, так ведь тут всё разнесёт и кирпичика не останется.

      – Прогневается? – уточняю я. – Муж?

      – Будущий