Жил-был воробей и другие сказки. Алёна Бессонова

из чёрной воды, подождала, пока воробей усядется между её ушей, поплыла к кораблю.

      – Стоп машина! – приказал капитан, – Собака за бортом, будем брать!

      Так началась новая жизнь Лютого и его друга воробья Сеньки. Не на море, правда, на реке. Так ещё не вечер, жизнь длинная, всё ещё может быть!

      Когда друзья обустроились на корабле, Лютый заметил:

      – Хорошую, однако, книгу читала учительница! Ты не запомнил, как она называется?

      – Как не запомнил? «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, – задумчиво ответил воробей. – Не дорос я ещё до неё. Вот перейду в старшие классы, обязательно прочту. Её первую и прочту…

      Команда теплохода неразлучную парочку полюбила и всячески баловала, да и пассажиры тоже вниманием не обделяли. Сеньке с Лютым на корабле было хорошо.

      Однажды, когда воробей на очередной стоянке отлучился в город и опоздал, Алексей задержал рейс. Сеньке, конечно, попало, но не очень. Он же не просто так в город отлучался, он в школу летал учиться. Школу воробей искал просто – где много ребятни, там и школа. Садился на подоконник и слушал.

      – Что ты в эту школу летаешь? – недоумевал Лютый, – Не лень тебе таскаться по жаре. Ты и так умный!

      – Глупый ты, Лютый! – отвечал ему Семён, – Я умный, потому что учусь! Сейчас я языки разные изучаю!

      – А это тебе зачем? – засмеялся пёс.

      – Два раза глупый ты, Лютый! – рассердился воробей. – Знаешь, какая самая большая мечта у нашего капитана? Водить суда по морям – океанам. Позовут его скоро на такой корабль. Обходим мы с ним все страны. А как разговаривать будем? Например, в Марселе с французскими воробьями или в Ливерпуле с портовыми английскими собаками. Вот! – поднял вверх указательное пёрышко Сенька.

      – Ни как! Если языки знать, со всем миром можно разговаривать, всех понимать, со всеми дружить.

      – Ну ладно! – смилостивился пёс. – Летай в свою школу, изучай языки, может, меня какому научишь…

      Навигация на реке подходила к концу. Осень пришла, раззолотила листвой деревья, захрясла лилиями и камышами прибрежные отмели. Вот тогда и случилась на теплоходе беда. Да какая!

      Боцман делал плановый обход теплохода, проверял состояние спасательных средств: лодок, плотов, кругов. Откинул брезент и ахнул – днище лодок оказалось в нескольких местах погрызено. Такие посудины не только не спасут, а напротив могут помочь утонуть, причём очень быстро. Погрызено было и несколько кругов. Боцман кинулся к капитану:

      – Алексей, беда! – заголосил боцман. – Лютый лодки, круги грызёт, зубы точит. Надо собаку списывать на берег. Беда сама придёт, если оставишь! Не на чем будет людей спасать, если вдруг что…

      – Типун тебе на язык, боцман! – на ходу крикнул капитан, направляясь к лодкам.

      Алексей долго осматривал испорченный инвентарь, качал головой, сокрушался:

      – Непорядок! – строго сказал капитан, обращаясь к боцману, – прикажи столяру и плотнику