Интуит. Спасатель. Книга пятая. Владимир Поселягин

перевернувшись на левый бок, я вытянул шею и глянул в сторону перестука топоров, где немецкие рембатовцы, или сапёры, заканчивали ставить ворота нашего полевого лагеря для военнопленных. А что, нас отвели в сторону, в поле у озера, и организовали лагерь. Я тогда очнулся от пинка ноги, где-то часа два пролежал, поспал. Потом включили в колонну, где с пять сотен бойцов и командиров было, увели с ними недалеко. На самом деле недалеко, вот отсюда синей полоской видно далёкий лес, ближе от него, на километр, холм, где и держала оборону моя рота. Километрах в шести от лагеря тот холм. Сам подивился этому. Посадили в чистом поле, и стали ограждать колючей проволокой, столбами. Вон вышки уже поставили, там пулемётчики, и сейчас ворота заканчивали. За два дня сделали, за это время лагерь пополнился тысячи на три пленными. Всё, закончили с оградой, а то за это время, с сотню бойцов ночами точно утекло, хотя немцы осветительные ракеты пускали время от времени. Я бы тоже утёк, если бы не моё плохое состояние. В чистом поле стояли, под открытым небом. Пока командиры были, зоны для туалета выделили, даже ямы выкопали, но потом всех командиров вывели.

      Время обеда, тут и сработало хранилище. Запустилось, открылось окно рабочего стола. Двое суток прошло, так и есть. Пока я настраивал рабочий стол как мне удобнее, запускал кач, тонна свободного места в хранилище есть, это хорошо, то поглядывал сторону ворот, там четыре телеги подогнали, с овощами, кормить нас. Рядом озеро, на трёх телеках бочки, литров по сто, возить возят воду нам. Причём, делали это наши пленные, понятно под присмотром охраны. Впрочем, воды всё равно не хватало. Да и еды тоже. Я более-менее пришёл в себя. Уже шеей осторожно кручу, правда, всё равно больно, но состояние получше чем было. Сейчас в ворот толпились бойцы, пищу распределяли, там мой напарник, ждал нашей доли. У него ничего нет, моими шинелью, котелком и ложкой пользуемся на двоих. В отличии от меня тот в порядке, да и сам подошёл предложил скооперироваться. Ещё добавлю, что он командир. Ну да, в исподней рубахе, догадался френч скинуть, а то что галифе тёмно-синее, командирские, это видимо не считается. Парень лет тридцати. Капитан или старлей, тот на эту тему молчал, да и я не в том состоянии был, чтобы общаться, больше лежал и восстанавливался. Впрочем, в первую же ночь, тот сменил галифе на красноармейское шаровары и гимнастёрку. Снял с умершего от ран, или двоих, не сильно кровью попорчены, так что всё же затерялся среди нашего брата. Так что пока напарник воду нёс и пучок овощей, морковь и половина кочана капусты, ничем другим нас не кормили, я успел надкусить кисть руки и кровью привязать все три амулета, пока убрав их в карман шаровар. Шло время, те приписывались, для этого нельзя в хранилище убирать, снаружи должны быть, а мы, сидя, быстро набивали голодные брюхи.

      Пока я хрустел морковкой, свою долю капусты уже съел, да и воды половину выпил из котелка, с жадностью, постоянно чувствовал голод, вчера нас вообще не кормили весь день, да и воду возить только вечером начали, то всё поглядывал в сторону ворот.

      – Смотри, снова командиров