Мой фиктивный босс. Дарья Белова

тройки. Соврала, наверное, про натуральность, – не запирайте только животное, не хочу, чтобы оно страдало от одиночества.

      Забираю слова про плохую актрису.

      – Я про кота, если что.

      Но дважды сучка.

      – Денису я дам антигистаминное.

      Между нами пахнет порохом. Война в самом разгаре. За мой счет, конечно же.

      Перевожу взгляд на довольное лицо гнома, и сам улыбаюсь, растягивая щеки воображаемыми щипцами.

      – Пока сын еще не приехал, пойдёмте, я провожу вас в вашу спальню, – немного ошарашенно говорит Альбина.

      Не дай бог, наша сцена навела их на какую-то мысль.

      Кладу ладонь на острое плечо Верединой. А та и не дергается совсем. Как железом обшитая стоит.

      – Спальню? Вы сказалю “спальню”? Она одна?

      – Ну… да, – теперь Альбина в полнейшем шоке.

      Благо Наиль ушел с котом.

      Дыхание никак не восстановится. Теперь виной опасность разоблачения. Живот мощно крутит как центрифугу.

      – Я отказываюсь спать с ним в одной комнате! Мы так не договаривались! – громко ругается и на меня своими огромными глазами уставилась.

      Убью!

      Глава 8. Лиля

      Денис, грубо подхватив меня под локоть, заставляет зайти в спальню. Поправочка, нашу спальню на два дня, где хоть и широкая, но двуспальная кровать, а также одно одеяло и один матрас.

      Дверь хлопает за нами, что, боюсь, под дорогими, но безвкусными обоями пошла некрасивая и глубокая трещина.

      Поднимаю взгляд и напарываюсь на озверевшего Осипова.

      Еще никогда я не видела такого: цвет радужки острее стального ножа, крылья носа раздувает гневное дыхание, губы склеены, челюсть выдвинута, словно он на миг превратился в неандертальца перед боем за последнего мамонта.

      – Ты совсем охренела, Вередина? – ледяным тоном спрашивает.

      – Мы так не договаривались, Осипов, – приближаюсь и говорю в губы. Сама не понимаю, как так получилось.

      Чем больше гнева, тем меньше расстояние.

      – О чем именно мы не договаривались? – раздраженно закатывает глаза.

      Прислоняюсь к стене и скрещиваю руки на груди. Его взгляд тут же опускается мне на грудь. Она, как назло, выпирает.

      Денис сглатывает, я смущаюсь. Гнев, смешанный со смущением. Что может быть хуже?

      Я же отмечаю, что вырез в его поло открывает небольшой участок груди, где виднеются светлые волосы. И это, хм, немного заводит.

      Учитывая дорогущий парфюм, который постоянно окружает меня как воздух, долго находиться с ним один на один становится сложно.

      – Твои вопросы про поцелуи, странная встреча, после который ты ненадолго стал добреньким, теперь вот… кровать!

      Денис приклеивается ко мне взглядом. Его плечи высоко поднимаются. Он вот-вот сорвется на меня, а взбесившийся Осипов пугает больше, чем добрый.

      – За что ты на мою голову? – произнося каждое слово четко, со всей пылкой “любовью”.

      Мы стоим друг напротив друга и пожираем клетку за клеткой. Обычно после таких эмоций мужчина и женщина начинают плотоядно целоваться.

      Смотрю