Ангелы над городом. Петербургские сказки. Часть вторая. Борис Александрович Алмазов

вещам такой урок положили , что за день его и не сделать, потому и по ночам работать стали. Уж как не старался Виноградов своим подмастерьям их плачевну участь облегчить, да не больно получалось. А у русского человека, ежели тоска , да безысходность какая первейшая слабость оказывается – понятное дело – шкалик. А рабочие, которые в город выход имели зелье то винное, мастера жалеючи, с воли и приносили… Сам же Дмитрий Иванович силами оскудел и не то, чтобы пьян бывал, а память то временами затуманиваться стала.

      Вдруг является к нему, как то об вечернюю пору, Негоциант – тот самый из Марбурга. Виноградов уж с устатку задремывал, но Негоцианта сего сразу узнал и вроде как холод -беду от него исходящий почувствовал. А той и говорит, словно они вчера расстались:

      – Давеча мы не договорили…Хотя, к обоюдному согласию пришли…

      Дмитрий Иванович свой сон то ясно помнит и отца своего немощдного, кой на его защиту пришел! Этот разговор, что ли Негоциант вспоминает?

      А сердце то у Виноградова будто кто железными тисками сжимает, голова то как в огне горит, а весь как заледенел. Собрал он всю свою волю да и отвествовал:

      – Вы, господин, ошибаетесь! Разговор помню, а к согласию то мы не пришли!

      И сразу почудилась Дмитрию Иванович, будто он совсем маленький, отцу в храме на службе помогает – свечу за ним носит, а отец в полном облачении кадилом вмахивает… Видно , что молитву творит – поет, а молитвы не слышно.

      Негоциант поморщился брезгливо.

      – Я прекрасно понимаю, в каком тяжелом и несправедливом положении находитесь! И странно, что отказываетесь от очевидной выгоды правильного выбора..

      – Да что ж тут правильного – душу продать?!

      – Да на что она? Что она есть собою – неосязаемая чувствами? Возможно просто выдумка и нет её вовсе!

      – Ну, а коли её нет, что же вы её на обмен просите?

      – Я помочь вам хочу. А это так – пустяк. Не более , чем традиционный ритуал, реальности под собою не имеющий…

      И слышиться Виноградову, что там, у отца на молитве голос окреп – слов то ещё не разобрать, а пение слышится. И видно, что сие Негоцианту сильно как не нравиться! То он мизинцем с длинным ногтем ухо прочищает, то головой трясет.

      – Я вижу как вам нынче плохо и, смею заверить, несчастья Ваши станут со временем умножаться. А я предлагаю благополучие, славу и почет, достойный вашему таланту и усердию, в обмен на пустяшную фантазию. Умные люди на такой обмен с готовностью идут! Знали бы вы сколько их!

      Ничего на это Виноградов возразить не мог. Хочет крестное знамение сотворить, а рука как свинцом налилась – не поднимается. Только что прошептал губаит помертвелыми: – Господи, заступись, спаси и помилуй… – Да и упал навзничь, точно его по голове ударили. Опомнился – на полу лежит в луже воды. Рабочие вкруг него толпятся.

      – Слава Богу, – крестятся, – Опомнился наш Дмитрий Иванович… Это он с устатку, так то ведь не разгибаясь трудиться