Мой израильский дневник. Аркадий Безрозум

наплыва репатриантов.

      Я, не дождавшись ответа на свои запросы, отправился непосредственно на предприятия промышленной зоны города. Их было немного. В ответах из окошек отделов по набору кадров ссылались на бесперспективность моего возраста. В одном месте мне сказали, что глаза на него, возможно, и закрыли бы, если бы я был не инженером, а хорошим токарем или фрезеровщиком. До выхода на пенсию мне надо было проработать еще полных 10 лет. Получалось, что передо мной закрывали все доступы к заработку на кусок хлеба. А о преждевременном выходе на социальное пособие, ох, как не хотелось слушать.

      Как-то к концу урока я почувствовал непривычно резкую боль в груди. Она неизменно нарастала и затрудняла дыхание. Тогда я вышел из аудитории, полагая, что мне станет легче на свежем воздухе. Боль нарастала и там. Лоб покрылся холодной испариной. Такого со мной еще не случалось. В перерыве ко мне подошли мои соученики и растерявшаяся Майя. Владимир, врач по профессии, сказал, что мне надо немедленно отправляться в приемный покой больницы.

      Там мне сделали электрокардиограмму и рентген. В ожидании объявления инфаркта я подумал, что он-то и положит конец всем моим волнениям и планам.

      После короткого совещания медики привезли меня в маленькую операционную. Там мне помогли раздеться до пояса. А далее, я и вскрикнуть не успел, как один из врачей «виртуозно вонзил» мне меж ребер под мышкой левой руки металлический стержень. Посредством резинового шланга его соединили с бутылкой – воздушно-водяным затвором.

      – Пневмоторакс – разрыв сосуда легкого, – объяснил врач мне, Михаэлю и Майе.

      Далее меня перевезли в палату, где еще четверо больных отделяли друг от друга раздвижные тканые ширмы. Под утро за одной из них поместили совсем еще молодого мужчину, с таким же водяным затвором. Помогавшая ему медсестра разговаривала по-русски. Она рассказала, что мой новый сосед – армейский офицер. С разрывом сосуда легкого он доставлен с учений, и это не такое редкое явление даже у молодых людей.

      – Медики Израиля, – подчеркнула медсестра, – успешно лечат таких больных. Главное – вовремя обнаружить причину. Вам повезло тем, что вы попали в руки исключительно хорошего врача-диагноста, кстати, араба.

      Моего соседа и меня выписали из больницы на третий день. При выписке я спросил врача, должен ли я соблюдать какой-либо специальный режим.

      – А чем ты занимаешься? – спросил врач, в свою очередь.

      – Учусь в ульпане.

      – Вот и иди в ульпан. Продолжай учиться.

      – Когда? – я не поверил своим ушам.

      – Завтра.

      В начале июня нам выдали удостоверения о завершении курса обучения. С ними мы и пришли в городское отделение министерства абсорбции. Там у дверей служащих стояли невероятные очереди.

      – Теперь ожидайте открытия курсов переквалификации. Будете получать той же величины пособие, включая деньги на съем жилья, – сказал мне мой куратор.

      Я