Лабиринт отражений. Анна Ольховская

и скажет, что вылетает первым же рейсом.

      А потом это слово откладывалось, покрывалось пылью, терялось. И продолжалось развеселое прожигание жизни, менялись только Барби. Ни одна из барышень не была «той самой», сердце Димитриса ни разу не дрогнуло. Он в принципе разуверился, что такое возможно. Ну а то, что у родителей получилось… Просто они встретились очень рано, поженились молодыми, у отца особого опыта общения с женским полом не было. Им просто повезло.

      Закончилось все резко. Мирозданию, похоже, стало скучно, и оно пинком сбросило Димитриса на самое дно жизни. Ну а что может быть большим днищем, чем тюрьма?

      Откуда в багажнике его «Ламборгини» взялся этот пакет с наркотиками, Димитрис до сих пор не мог понять. Кто-то из дружков (или подружек) подгадил, наверное, случайно или намеренно – уже неважно.

      А важно то, что несколько дней, проведенных в тюрьме, конкретно так прочистили мозги Димитрису. Особенно первые несколько часов среди уголовников – потом его перевели в камеру-одиночку. Впервые в жизни пришлось драться, причем всерьез, отстаивая свою честь. В прямом смысле слова – смазливый паренек понравился местному завсегдатаю. Очень пригодились тренировки с одним из телохранителей отца, научившего Димитриса обороняться.

      А в одиночке было время подумать. Осмыслить не самое приятное будущее – над горизонтом медленно и неотвратимо вставала полная… гм… сидят на ней обычно. Димитрис готов был все что угодно сделать, чтобы повернуть время вспять, на четыре года назад, чтобы сразу после окончания университета вернуться домой, встать рядом с отцом, зажить достойной жизнью, встретить, может быть, ту самую.

      Димитрис не очень рассчитывал на помощь отца. Случись все на Кипре, Костас Кралидис смог бы, наверное, помочь, а здесь, в Швейцарии – вряд ли.

      Но отец сумел.

      И Димитрису теперь предстояло сделать все, что угодно. Угодно отцу.

      Ну почему, почему у Ифанидиса родилась такая уродина?!

      Глава 7

      Море волнуется раз…

      Море волнуется два…

      Море волнуется три, морская фигура на месте замри!

      Но ни море, не неведомая фигура из детской игры замирать не собирались, качка продолжалась, как и мерный шум волн. А еще дико болела голова, буквально раскалывалась от боли.

      Раскалывалась?!

      Слово иглой проткнуло наполненный туманом пузырь бессознательного, туман мгновенно рассеялся, и Алина вспомнила…

      Она выбежала из дома, в котором остались два предателя. От злости, обиды, горечи, разочарования почему-то высохли навернувшиеся было слезы. Не будет она рыдать, еще чего не хватало! Пора уже повзрослеть, дорогуша, и выбросить вон розовые очки. Если серьезно проанализировать их с Милкой отношения, то следует признать правоту Снежаны – близкой подругой Милка никогда не была. Она с удовольствием принимала помощь от Алины, пользовалась ее поддержкой, но сама ничем и никогда не помогла, всегда