Вампиры. Барон Олшеври

сигар.

      – При десятке сигар, да еще с примесью опиума, как ты любишь, ручаюсь, ты увидишь не только невесту-привидение, но и белого слона и зеленого змея, – пробормотал доктор.

      – Итак, решено, капитан Райт ночует здесь. Показывайте дальше, Смит.

      – Но, мистер, это все.

      – Как все? Дом выглядит гораздо больше.

      – Я хочу сказать: все, нами приготовленное; другую половину, быть может, даже бо́льшую, мы почти и не осматривали.

      – Все равно проведите нас туда.

      – Вам придется идти через сад, так как два хода из этой половины мы заколотили и завесили коврами.

      Все шумно прошли через столовую, прихожую и вышли на крыльцо.

      VI

      Солнце закатилось, и начало быстро темнеть. Пройдя густо разросшийся сад, все подошли к большой крытой веранде. Управляющий открыл дверь, из нее пахнуло плесенью и затхлостью, как из нежилого помещения. Было темно. Пришлось позвать лакеев со свечами. Первая комната не представляла интереса, да и трудно было определить ее назначение: сюда поставили лишние вещи и мебель из приготовленных уже комнат, и она походила на лавку старьевщика. Тут же, прислоненный к окну, стоял большой письменный стол с подогнувшейся ножкой.

      – Карл Иванович из этого стола взял пачку писем, – указал на стол управляющий, – но там еще есть бумаги.

      – Не трогайте их до Карла Ивановича, – приказал Гарри.

      Двинулись дальше. Комнаты ничем особенным не выделялись, но были выдержаны в одном стиле. Там, где мебель была черная, там и рамы картин были черные. Комнаты, отделанные дубом, имели дубовую мебель. Все массивное и мрачное. В одном из помещений обратил на себя общее внимание портрет. В темной обстановке богатая золотая рама невольно бросалась в глаза. Казалось, что этот портрет попал сюда случайно, тем более и висел-то он как-то сбоку, около двери. Чувствовалось, что его повесили наскоро, на первое попавшееся место.

      По желанию Гарри портрет хорошо осветили. Высокий сухой старик в богатом бархатном платье, с золотой цепью на шее и в высокой старомодной шляпе гордо глядел из рамы. Большой нос и тонкие губы говорили о породе и злом характере, глаза…

      – Э, да он в самом деле смотрит! – вскричал один из юношей.

      При неверном, мигающем свете свечей глаза блестели злобным красноватым отливом. Все согласились, что живопись великолепна. Глаза жили. Доктор, большой любитель старинной живописи, заходил то с одной, то с другой стороны, очень живо выражая свое восхищение. При одном из поворотов он нечаянно толкнул старосту деревни, а тот, чтобы не упасть, сильно оперся рукой о стену. В ту же минуту он с криком полетел в темное пространство.

      Портрет был забыт. Все бросились на помощь старику. Оказалось, что староста, думая опереться на крепкую стену, оперся на потайную дверь. Дверь сдала, и старик упал. К счастью, он отделался только испугом. Все с большим интересом вошли в новую комнату, так неожиданно открытую.

      Управляющий и его помощник уверяли, что не видели этой комнаты при осмотре дома. Им можно было легко поверить, так как комната