Веселая офисная жизнь. Агата Богатая

глазами с комично приклеенными для красоты ресницами. Но только на время. Стоило ей опять с кем-то сцепиться по поводу небьющихся цифр в отчетах, как она тут же выдавала новую порцию отборнейшего сленга, который можно услышать только среди лиц без определенного места жительства.

      Мне было жаль каких-то совсем юных практиканток, которые оказывались в руках Клавы, всегда пухлых, с облупившимся лаком и почему-то в золотых кольцах, как у кондукторш.

      А так же пенсионерок, которые из-за своего возраста не могли отстоять свою правоту в ежедневных битвах с Клавой.

      В итоге в этом самом настоящем террариуме с руганью, текучкой, бардаком и обесцениванием я проработала совсем не долго, с удовольствием выдохнув от того, что больше не буду пересекаться с хабалкой Клавой, когда уволилась.

      Не поверите, через некоторое время, я увидела ее на заправке вместе с мужем, который обзывал ее овцой и тупорылой гадиной только из-за того, что та по неопытности как-то не так вставила пистолет с бензином в открытый люк.

      К моему удивлению, своему зеку Клава ничего не ответила в свойственной ей манере, а только промямлила:

      – Зай, я только учусь…

      И снова была облита ушатом отборной грязи. Впервые, мне стало ее почему-то жалко. И я ей простила все попытки меня как-то унизить и оскорбить.

      Чего с нее взять, с этой Клавы, у которой и детства то нормального с красивыми игрушками и любящей мамой не было. А жизнь состоит из сплошных понуканий какого-то отребья, с которым она почему-то вынуждена жить, подумала я.

      Моя знакомая ректор, кстати, через полгода тоже подала в отставку.

      9. Кто на самом деле абьюзер

      Мы сидели в кабинете втроем, я, знаменитая Мурена, в имени которой работница сделала сразу несколько ошибок, и Варя, всегда бледная и никакая, но умудрившаяся потом родить ребенка для себя от женатого пенсионера-охранника.

      Мурена всегда что-то вещала, Варя делала вид, что ее слушает, а я пыталась справиться с тем объемом работы, который мне вменяли со словами – только ты это перелопатишь.

      В кабинет к нам должна была переехать женщина из другого отдела, которую мы знали поверхностно. Она занимала какую-то должность, обязанности которой были какими-то расплывчатыми, что-то между специалистом, кадровиком, завхозом и секретарем в одном лице.

      По итогу эта Галя делала все и ничего. С утра она уезжала куда-то по делам и могла вернуться только к окончанию рабочего дня, рассказывая, что везде пробки и очереди. Когда звонили в банк, куда она якобы должна была отвезти документы, там отвечали, что ее сегодня не было.

      И Галя начинала выкручиваться, уверяя всех, что она была в Суде, в пенсионном фонде, канцелярию приобретала для офиса, да что угодно врала, лишь бы ее не заподозрили в том, что она занималась нелегально подработкой – развозила в рабочее время посылки и документы по адресам.

      Нелегально – потому что нам как госслужащим нельзя заниматься никакой деятельностью, кроме педагогической. Выходило так, что