Раскардаш. Евгений Трихлеб

подать заявление на ссуду от государства для начинающих предпринимателей или действительно поехать на какой-нибудь бизнес-форум в конце-то концов, а не поехать кукухой, – все это уже стало определенно лишним. Хафиддулин прозрел, как он сам про себя говорил, и зарядил себя космической энергией на то, что все само выгорит, как ему предначертано. А там-то сто процентов успех писанный. Как же может быть иначе? Ведь Вселенная – это безмерная любовь абсолютно ко всем.

      – Кроме, разве что, детей, больных раком, или инвалидов, или…

      – Так, не отвлекаемся! Это тоже другое!

      Поэтому осталось лишь схватить удачу за хвост, упиваться счастьем, а также умиротворенно расположиться в позе лотоса рядом с намеком на дальнейший сюжет.

      5

      Тем временем первая шаурма была съедена, и юшка из пакетика с сербаньем выпита. Consider it done. Фима чинно взял вторую шаву, не видя для этого никаких преград, однако грустно вздохнул и призадумался на секунду, что будет сильно скучать по своему любимому ларьку, когда разбогатеет. Статус ведь не позволит больше питаться в подобного рода заведениях. Ничего, старина! Зато сейчас можно сполна насладиться последними моментами, которые от этого становятся еще слаще! Но когда Хафиддулин раззявил рот для новых гастрономических свершений и поднял вверх глаза, то все-таки кое-какое препятствие узрел. Внезапно перед ним нарисовалась цыганка с протянутой рукой. Вспомнишь Солнце – вот и лучик с приветом из прошлой эпохи.

      – Мужчина! Красавец какой! Дай погадаю!

      – Денег не дам.

      – Почто мне деньги? Ты ручку дай! А я погадаю. Нашепчу тебе и богатство, и счастье, и деток, и жену белокурую. Пышногрудую! Потом отблагодаришь меня. А то сидишь один. Я все про тебя вижу. На работе нелюбимой спину гнешь. Мечты мечтаешь и перед телевизором вечера одинокие коротаешь. Жизни не видишь. Существуешь, а не живешь. Нельзя так! Дай помогу!

      – Не знаешь ты ничего про меня, колдунья чертова. Замечательно у меня все и без тебя. Ничего не дам. Ни денег, ни руки. Шла бы ты, где валялась, шельма! Видал я вас, гипнотизеров. В гробу видал! Пшла!

      – Фу, грубиян какой. Зря ты обижаешь цыганку! Те, кто плохо про меня думают и гадости говорят, потом страдают. День-деньской мучаются. День-деньской. Беда за бедой преследует. Беда за бедой. И тебе несдобровать. Не избежать проклятья! Но я добрая. Последний шанс подарю. Дай ручку! Если бумажных денег нет, то у меня и терминал имеется! Официально все. Я налоги плачу. ИП у меня. Людям и стране помогаю. И тебе помогу!

      – Ты че, по-русски не понимаешь? – рыкнул Фима, агрессивно тряся капусткой, затерявшейся в щетине на бороде и в усах. – Это я тебя сейчас так прокляну, что землю жрать будешь! Я тебе не какой-то там фанат «Битвы экстрасенсов». Вон пошла! В другом месте лохов ищи, чурка немытая!

      Шавермье все слышал, обиделся и хмуро глянул на Хафиддулина из окошка ларька. И тут над Фимой резко сгустились тучи. Они почти мгновенно затянули все