Она была хорошей девочкой. Екатерина Тюрина-Погорельская

истерика. Она начала кричать и биться. Мать спала в соседней комнате и ничего не слышала.

      –Ну ты чего? – хрипло произнес мужчина, – нам будет так хорошо, – пытаясь ее поцеловать, -ты же тоже этого хочешь?

      Вика со всей силы укусила его за губу, он закричал от боли и закрыл окровавленный рот рукой. Капли упали на пол.

      –Ах, ты маленькая шлюха, – услышала она убегая.

      Виктория не помнила, как выбежала из дома, в одной ночнушки, босая по мокрым лужам. Только подальше, просто подальше от этого кошмара и от этой ужасной жизни.

      Она растрепанная, босая, с грязными ногами добежала до дома Ильи. Он жил рядом. Этот день он тоже отлично помнил. Отец тогда привез из города новую кассету, и они решили устроить праздник. Семейный кинопросмотр. Мама напекла вкусного хвороста, они сидели, кушали и смотрели фильм. Кино уже почти заканчивалось, как в дверь постучали, и на пороге появилась Вика. Он никогда прежде ее такой не видел: вся в грязи, со спутанными волосами и заплаканная.

      – Бедная девочка заходи, – заохала мама Ильи, Мария Константиновна. Она была очень сердобольной женщиной и пыталась всем помочь. Как курочка наседка. Всех хотела обогреть и подарить свое тепло. Она была домохозяйкой, занималась заботой о доме и своими детьми. Помимо Ильи у нее было еще двое младших детей, сын и дочка. Они спали в соседней комнате, допоздна им, в отличие от старшего сына сидеть не разрешали, маленькие еще.

      –Она, что опять пьет? – рассердился Борис Сергеевич – отец Ильи. Это был мужчина старой закалки, строгий, но справедливый. Работающий вахтовым методом на заводе в городе. Каждые выходные приезжая домой в деревню он привозил новую кассету и это был праздник для всех домашних, – сколько можно? – ударил по столу он. Мария Константиновна его отдернула.

      –Боря, ребенок же в этом не виноват, не пугай ее. Она и так заплаканная.

      –Пойдем, дорогая, я напою тебя чаем,– сняв теплую кофту с вешалки и одев ее на дрожащую девочку, мама Ильи отвела Вику на кухню.

      Отец Ильи отправился звонить.

      – Алло полиция, приезжайте и возьмите с собой сотрудников комиссии по делам несовершеннолетних.

      Вика пила горячий чай на кухне, согревая об чашку замерзшие руки. Чай был такой вкусный и теплый. Кофта, одетая тёть Машей, так девочка называла маму Ильи, немного покалывала, но она была такой теплой, что Вика не замечала колючую шерсть. Дверь открылась и зашли люди в форме, Виктория знала, что это полицейские. Дядя в форме начал расспрашивать Бориса Сергеевича, женщина полицейская подошла к девочке. Наклонилась.

      – Как тебя зовут? – спросила она мягким голосом.

      – Вика, – сказала девочка и расплакалась.

      –Тихо, тихо, не плачь, – мягко сказала женщина в форме, – расскажи что случилось.

      Виктория сквозь слезы начала все рассказывать. Как мама напилась, как уснула, как мужчина, пивший с Натальей Леонидовной, пришел к ней в комнату и начал ее трогать, как она его ударила, потом укусила, убежала и прибежала сюда в дом своего одноклассника.