Боцман (сборник). Дмитрий Шульман

самым входом и легонько подтолкнул коленкой, мол, давай парень шустрей, времени нет.

      Внутри пахло керосином, железом, машинным маслом, одним словом – авиацией. Боцман улегся возле рюкзака, уткнул нос в колени хозяина и, оставляя под руками широко открытыми одни испуганные глаза, напряженно слушал, как начинал грохотать двигатель, раскручивая винт.

      Конец октября раздел тайгу, ее наряды лежали желтыми дорожками на оленьих тропах, на склонах вдоль рек и ручьев. Мари желто-бурого цвета застыли в оцепенении от довольно сильных морозов, лед на лужах уже не таял днем, а на реках начали образовываться забереги.

      Когда подлетали к месту, пилоты позвали Егорыча в кабину, чтобы подсказал, куда лучше приземлиться. Пес забеспокоился, побежал следом за хозяином, заскулил, но увидев, что тот идет обратно, расслабился и даже лег.

      Двигатель не глушили и выходить Боцману было особенно страшно. Трава на мари только сверху казалась невысокой, а на самом деле она шелестела под работающими винтами и волнами расходилась до самых деревьев. Егорыч присел, обнимая свои таежные пожитки двумя руками, но Боцмана с поводка не отпускал до тех пор, пока шум улетевшей машины не затерялся среди сопок.

      Зимовье было рядом. В двадцати метрах на самом краю мари бил из-под земли родничок, и первое, что они сделали, это растопили печь и поставили чайник. Пес ходил, обнюхивал зимовье, под нарами толкал металлические банки с продуктами, разгонял непуганых мышей. Внутри все было в порядке: на столе миски, кружки, керосиновая лампа, над нарами подвешены спальники, инвентарь для обработки шкурок, в углу – сухие смолистые дрова для растопки печки. Егорыч поменял батарейки радиоприемника, и когда тот заработал, Боцман от неожиданности даже присел, покрутил головой, расставив уши.

      Время летело стремительно, день за днем, подгоняемое морозами и первыми буранами. Снег лег ровный, ветра утром не было. Тайга стояла чистая и красивая, только ручей тихонько журчал, приглушенный берегами, укутанными пушистым белым покрывалом.

      Егорыч собрался быстрей обычного. Этого снега он ждал с нетерпением – ему предстояло в очередной раз посмотреть, как будет работать молодая собака. Они пошли в самые заветные места, о которых знал только он, где едва заметные приметы и следы показывали, что тут точно жили соболя. Опыт старого охотника не подвел – Боцман загнал на дерево большого «кота», Егорыч дал собаке «поработать». Рассмотрев зверя получше, он увидел, что хвост распушенный, а значит соболь вылинял. Егерь поднял ружье, долго примерялся, стараясь выстрелить в тот момент, когда среди веток будет хорошо видна голова. Зверь падал, обламывая тонкие замерзшие ветки. Собака перестала лаять и бросилась к месту падения. Темно-коричневая блестящая шерсть скользила по веткам. Боцман подбежал к соболю, когда тот уже лежал на земле. Подскочил, вцепился, азартно несколько раз подбросил, перебирая зубами. Егорыч строго прикрикнул, пес вроде бы выпустил зверя, но потом опять схватил