Неопалимая купина. Борис Васильев

расстарался и добыл два грузовика и большой автобус. В автобус посадили девчат, ребята набились в открытые машины, и колонна тронулась в путь. Ехали по еще спящей воскресной Москве, во все горло орали песни, и редкие милиционеры сердито грозили вслед. И Костя орал до хрипоты, потому что в сумятице у заводской проходной успел заметить, как оглядывалась Капочка, усаживаясь в автобус.

      – Главное – инициатива, – поучал Федор в перерыве между песнями. – Сперва про звезды наворачивай, про мироздание. Большую Медведицу знаешь?

      – Так ведь день, – сказал Костя. – Какая тебе Медведица?

      – Ну, насчет стран света. Знаешь, с какой стороны муравейник строить полагается?

      – Да что ж она, муравьиха, что ли? – рассердился вдруг Семен. – Спрячь ты свою эрудицию, пожалуйста! Девушке что нужно? Чувства ей нужны. Чувства, Костя, понял? Ты вздыхай больше. Вздыхай, цветы нюхай. А если спросит, почему грустный, отвечай: «Так…»

      – А я про что говорю? – обиделся Федор. – И я про то же. Про чувства. Рассеянным стань.

      – Как это? – удивился Костя.

      – Ну, бормочи невпопад. А еще лучше потеряй что-нибудь. Расческу, например.

      – Стихи, – мечтательно сказал Сенечка. – Основное – стихи. Выучил?

      – Выучил, – вздохнул Костя. – «Одеяло убежало, улетела простыня, и подушка, как лягушка, ускакала от меня».

      – Да, – сказали ребята.

      Они очень грустно спели веселую песню, а потом Костя сказал:

      – Я чего боюсь? Я боюсь, что не нужна ей такая голова.

      Федор внимательно осмотрел круглую Костину голову, пощупал, похмурился:

      – Уши торчат. Будто ты слон.

      Тут они вдруг заулыбались и весело спели очень грустную песню.

      Грузовики легко обогнали тяжелый автобус, и, когда девушки въехали на поляну, там уже вовсю развернулась массовка: играла музыка, летал мяч, и Федор демонстрировал поклонникам искусство выжимания тяжестей, подбрасывая захваченные из дома гири. Поэтому девичий автобус встречали двое: галантный Сеня, чудом не угодивший под колесо, и Костя во втором эшелоне. Разглядев из-за куста Капочку, Костя заорал что-то и ринулся в центр поляны, где любители перепасовывали мяч. Там он быстро сколотил две команды и стал играть с таким рвением, что пришел в себя, только наткнувшись на Катю.

      – У папы было три сына: старший, средний и футболист. – Катенька была особой энергичной. – Так вот, я интересуюсь, ты до конца футболист или еще есть надежда?

      – А что? – спросил Костя и покраснел от такого глупого вопроса.

      Катя презрительно повела плечами и пошла. Костя откинул мяч, крикнул, что выбывает, и двинулся следом. Они свернули в кусты и остановились возле Капочки и Сени Киноваря.

      – Центрфорвард в масштабе один к одному, – сказала Катя. – За мной, Филин: нам еще завтрак организовать нужно.

      Косте очень хотелось крикнуть: «Не уходите!» – но Сеня с такой готовностью поспешил за Катей, а Капа так равнодушно смотрела в сторону, что