Искрящее сердце. Юлия Шолох

мой, но как же это так?.. Не думала, что он женится… Так быстро. Что сможет так быстро забыть… Хотя, ты сама виновата, он с тебя пылинки разве что не сдувал, а ты всё выкаблучивалась, вот и рез…

      – Колетт! Хватит с меня выдумок про большую любовь! – Я остановилась, потому что меня затрясло. Колетт всегда намекала, что он в меня влюблен, но с чего она это взяла? Он не пытался говорить мне комплименты, как сделали бы те, кто хотел подобраться ближе. Не дарил подарков, только дразнил всё время да высмеивал! И Колетт не знала, в каком виде я его застукала в тот вечер.

      А может, и знала! Я отмахнулась. Какая разница. Какая теперь разница?!

      – Мне так жаль, милая, – смотрите-ка, в глазах у Колетт слёзы. Неужели она действительно думает, будто меня задевает, что Рыжий бес женился? Да плевать мне!

      – Я, конечно, крайне признательна, что вас волнует мое самочувствие. – Сквозь зубы сообщила я. – Но куда важней вопрос моего замужества. Кажется, вы забыли, зачем собрали всё это высокое общество!

      – Тс-с-с…

      – Ваше высочество?

      Скала собственной персоной. Не теряет хватки, вырос, как из-под земли, в своих обтягивающих штанах и прекрасно сидящем камзоле.

      – Мы уже думали, что лишились вашего общества. Позвольте вас пригласить на следующий танец. – Пробасил он. К счастью, любимую лошадь в своём приглашении он не упомянул ни разу.

      – Конечно! – улыбка вернулась на моё лицо. – Разве может хрупкая девушка отказать такому великану в крошечной просьбе?

      – Надеюсь, что и во многом другом она мне не откажет.

      Он наклонился и поцеловал мне руку, при этом умудрившись её обслюнявить. Было неприятно – словно слизью холодной мазнули.

      – Ах, ваше величество, вы сами знаете, что чувство ответственности за свой народ не всегда позволяет следовать другим, более нежным чувствам. – Опустила я глаза. Мне было неприятно то, как крепко он сжимает мою ладонь, пока ведёт к залу. Там, пережидая последние мгновения текущего танца, я осмотрелась. Ничего рыжего, ни единого отблеска.

      Что же он тут вообще делал?

      Вечер разбил меня на куски, разбил вдребезги, уже светало, я без ног свалилась на кровать, а сон всё не шёл. Я, пожалуй, перезнакомилась со всеми женихами, и несколько были вполне приятными, но замуж… Замуж…

      Я всхлипнула. Такое впечатление, что меня вчера предали. Хотя чем? Рыжий бес давно в прошлом. Да, каюсь, я жалела потом… после, что выгнала его так некрасиво, так грубо, перед кучей свидетелей. Конечно, он не смог вернуться, как отказаться от своего слова, даже произнесённого сгоряча? По-другому ничего быть не могло, всё в прошлом.

      Но почему новость о его женитьбе так больно ранила? Между нами ничего такого не было, чтобы Колетт ни болтала. Никогда. Мы дружили, проводили вместе всё свободное время. Его отец присылал нам лучших учителей и помогал советами моим опекунам – лорду Баскему и леди Колетт, потому что не мог бросить сироту. Его улыбку и добрый смех его жены, мамы Даска, я помню и ценю гораздо больше, чем смех своих собственных родителей.

      И только однажды, когда я стала совсем