Искрящее сердце. Юлия Шолох

словно вниз потянуло. Её отдали? Семья согласилась отдать её в услужение? Обычно это означало, что мага отдают в работники другому магу и тот должен исполнять все приказы беспрекословно. В разумных пределах, конечно, нарушать законы заставить хозяин не мог. Но всё равно это дно – ниже услужения маги не падают.

      Насчёт договора же… Чего удивляться, она же обуза, а тут мало того, что избавились, так еще и денег заработали. Но как быстро сработано!

      Какие же скоты!

      Она попыталась успокоиться и взять себя в руки.

      – Ладно. И что дальше?

      Он отвел руку с письмом и стал давить взглядом, как у них среди Высших принято. Смотреть как на пустое место, отчего ты сразу должен понять, что ты никто.

      От Шуваля такого примитивного выражения власти Машка отчего-то не ожидала. Вздохнула и закатила глаза:

      – Ладно, я поняла, что ты хочешь расплаты. Что я должна сделать, чтобы искупить свою ужасную, огромную, непростительную вину?

      – А, ты о том, что я слегка… растерял свои мужские особенности? – Он отпустил бумагу и та спланировала на пол. – Сколько, кстати, это продлится?

      Машка заставила себя не отводить глаз.

      – Семь дней.

      – То есть ещё шесть? – Он неожиданно усмехнулся. – Ну, не страшно. Я месяцами, бывает, лишаю себя женского общества. Оно мне приелось уже давно. Так что ты мне, скорее, услугу оказала.

      Такой молодой и такой странный. Его лицо ходило волнами, как на ролике, где сменяются разные люди. Или как будто он не мог вспомнить, какой он на самом деле.

      – Кстати, сам факт магического действия… от человека, которому запрещено практиковать… Разве другой на моём месте не посадил бы тебя в тюрьму? Не вызвал бы первым делом кондоров? А я всего-то взял тебя на работу. Видишь разницу?

      – Как ты можешь не хотеть мстить за то, что я сделала? – с сомнением спросила она.

      – Не зацикливайся на мелочах. – Отмахнулся Шуваль.

      Машка вцепилась руками в собственные бока. Как это понимать? Неужели… неужели Долли ничего не грозило?

      – Зачем ты тогда принуждал мою подругу к себе прийти?

      – Я принуждал? – он вдруг удивился.

      – Я собственными ушами слышала!

      – Что слышала?

      – Как твой человек велел ей немедленно идти в твою комнату! Ровно в полночь.

      Шуваль молча захлопал глазами.

      – Ты что, и правда ревнуешь? – спросил, наконец.

      Машка вдруг разозлилась. Он как-то странно себя вёл. В какой-то момент он определился со своей личностью и теперь играл. То есть раньше она была уверена, что это беспринципный, циничный Высший, который ходит по трупам и неумолимо наказывает за всё, что посчитал достойным наказания, а сейчас в голову приходило другое – он играет в жизнь, как будто так она кажется не такой страшной. Поймать её, броситься в погоню, как в фильме каком-то, вместо того, чтобы натравить охранников или даже магических кондоров. Закон ведь она нарушила? Устроить спектакль с договором, заключенным с её родными (кстати, как он так быстро его состряпал)? Во всём это было что-то нереальное.

      – И