Odnoklassniki.ru. Неотправленные письма другу. Книга вторая. Анатолий Зарецкий

А потом? А вдруг тебе уже нечем будет удивлять свою Людочку. Думай, а не расслабляйся, надеясь на легкую победу. Вы еще так и не обсудили твои занятия боксом. Что ты ей расскажешь? Ведь она может подумать, что ты просто струсил», – рассуждал внутренний голос.

      И я вдруг вспомнил последнюю тренировку. Это было всего месяц назад. А я еще до сих пор не оправился от травмы. Как же глупо все вышло. Была ли в том моя вина? Может быть, хотя, как я понял, никто так не считал, включая обоих наших тренеров.

      Тогда мне просто не хватило пары для спарринга. Такое бывало и раньше. Я уже собрался поработать со снарядами. Как вдруг в зале появился незнакомый парень моей комплекции. Я обрадовался, но тренер сказал, что нам нельзя работать вместе. Мой подходящий по общим данным напарник, хоть и пришел на тренировку после долгого перерыва – боксер-перворазрядник, а я еще только новичок.

      Однако через полчаса тренер изменил свое мнение. И нас поставили в паре, строго предупредив напарника, чтобы отрабатывали только то, в чем был подготовлен я.

      Вначале я опасался противника, но вскоре заметил ряд ошибок, чем и воспользовался, несколько раз пробив его оборону. Меня это вдохновило, но партнер вскоре предупредил, чтобы не увлекался сильными ударами. Увы, как дозировать удары, я не знал и бил в полную силу, как учили.

      Третьего предупреждения не последовало. Неожиданно перестал понимать действия противника. И в какой-то момент попался на его финт. Отбив его удар, и пытаясь нанести встречный, вдруг получил серию сильных ударов, буквально со всех сторон. Такое мы не проходили. Руки сами опустились, и я пропустил мощный удар в челюсть снизу.

      Все поплыло. Я не упал, не потерял сознания, но куда-то пошел, в сторону от противника. Помню, что меня подхватили ребята и усадили на скамейку. Тренер что-то кричал на моего обидчика, что-то спрашивал у меня, но я не разбирал его слов.

      Потом почувствовал запах нашатыря, и постепенно стал приходить в себя. Меня тошнило, сильно болела голова. Вызвали врача. Он постепенно привел меня в чувство. Домой отправили в сопровождении.

      Дома мне, естественно, запретили дальнейшие занятия боксом. Я бунтовал. Но когда через неделю появился на тренировке, мои занятия на целых три месяца запретил врач.

      Вот и в эту ночь, как и в ту, после травмы, я так и не смог уснуть, получив в этот раз приятный нокаут от любимой девушки.

      Мысли водили хороводы. И вдруг, впервые в жизни, они стали оформляться в нечто новое для меня. Неожиданно сами собой пошли рифмованные строки.

      К удивлению, очень быстро возникло мое первое стихотворение. Оно было несовершенным, но моим. Я это ощутил даже тогда. И оно отражало именно то, о чем думал в ночь после первого дня нашей с Людочкой первой весны:

      Я еще не брался за перо,

      Не писал стихов я никогда.

      Чувствовал, что время не пришло,

      Да и нет таланта, иногда.

      Но вот шестнадцать