Огни над Деснянкой. Виктор Бычков

мне храме, – со смирением в голосе ответил гость, склонив голову в благодарном поклоне.

      – Надеюсь, вам не стоит напоминать, что вся власть от Бога? Немецкое командование с пониманием и лояльно относится к вероисповеданию на оккупированных территориях. Полагаю, сей факт доброй воли вы по достоинству оцените в своих проповедях, доведёте до паствы? В отличие от большевиков, от Советов, Германия в конфессиональной политике придерживается свободы религий. Прихожане должны знать это.

      – Благодарю вас, господин майор, – батюшка уже понимал, что его приглашение к коменданту носит вполне прагматичный характер.

      Немецкое командование пытается через церковь, через священников добиться большей лояльности местного населения к себе, к оккупационной власти. Ну, что ж. Надо ответить так, чтобы у майора не осталось сомнений.

      – Добродетель всегда останется добродетелью, и коль она есть, то она не нуждается в дополнительных усилиях быть замеченной, по достоинству оценённой прихожанами. Добро, как и слова Божьи, всегда найдёт дорогу к свету и войдёт в души людей беспрепятственно.

      Майор остановился у окна, покачивался с носка на пятки, заложив руки за спину.

      Где-то опять прогремел взрыв, отзвук которого ещё раз подчёркнул, что не всё так спокойно за стенами бывшей средней школы.

      – Реалии таковы, что мы живём в военное время, – в подтверждение взрыва начал комендант, повернувшись лицом к гостю.

      Батюшка тоже встал, не сводил взгляд с мерно расхаживающего хозяина кабинета.

      – Только из уважения к вам, отец Василий, напоминаю, что всякие контакты, всякая помощь красноармейцам, комиссарам, евреям запрещена. Вы знаете об этом?

      – Да, знаю.

      – Надеюсь, знаете, чем грозят последствия непослушания, неисполнения приказов немецкого командования?

      – Да, знаю. Расстрел.

      – Вот и хорошо. Тем лучше, что всё знаете. Верю, что вы – человек благоразумный и мы с вами подружимся.

      – Да, господин майор. Истинная вера только укрепляет души людей.

      – Не смею больше вас задерживать, – комендант проводил гостя до дверей. – И всё-таки, батюшка, настоятельно рекомендую верить в могущество Германии, – уже стоя на крылечке, не преминул напомнить майор.

      Священник не ответил, лишь неопределённо пожал плечами.

      Матушка встретила отца Василия у колодца, что напротив церкви, у дороги. На её лице отображалось одновременно и ожидание, и радость встречи, и большая тайна, что выпирала наружу.

      – Отец родной! Тебя не пытали?

      – Что-то ты, матушка, как будто пуд злата нашла, настолько таинственен вид твой, – батюшка не ответил на вопрос женщины, а обнял жену, прижал на мгновение, балагурил, глядя на загадочную матушку.

      – Так тебя не пытали? – снова спросила, заглядывая в глаза, пытаясь по ним понять истинное состояние мужа.

      – Хамы, возомнившие из себя победителей, душа моя, вот и все твои страхи, – успокоил