Игра в жизнь. Ольга Райс

ка, белые, хрупкие плечи, руки, почти прозрачные на свету делали её образ трогательным и беззащитным. Взгляд изумрудных глаз был тревожным. Девочка, немного хмурясь, вглядывалась в клокочущую и ревущую за окном Неву. Волны пенились и вздымались, разбиваясь о гранитные берега. От сильных порывов ветра в старинных оконных рамах позвякивали стёкла. Дверь тихо скрипнула и приоткрылась. Катя обернулась. В дверном проёме появилась большая собачья морда.

      – А, Граф, это ты… – вздохнула девочка и поманила собаку к себе.

      Дог лениво вошёл в комнату, посмотрел на свою хозяйку каким-то осознанным, человеческим взглядом, вздохнул, словно старый измученный жизнью старик, и растянулся на полу, возле камина. Катя присела в глубокое кресло рядом и протянула к собаке руку.

      – Граф, милый… – зашептала девочка, поглаживая собаку, – только ты знаешь, только тебе я рассказывала, как каждый день схожу с ума от одиночества, которое словно тень преследует меня. Но это несправедливо! Ведь я не выбирала себе такой жизни. Мой отец богат, но я узница этого дома, всё это, как насмешка судьбы, – Катя тяжело вздохнула и добавила: – все дни похожи один на другой, всё суета, а в душе пустота, маета, слепота.

      Из гостиной послышались голоса…

      «Родители вернулись», – подумала Катя, быстро поднялась из кресла и выбежала на лестницу. Пёс, старый лентяй, остался лежать у камина и даже не шелохнулся. Катерина, как только увидела родителей, сразу почувствовала, что обстановка накалена до предела. Она остановилась на середине лестницы, прислонилась к стене и стала наблюдать за происходящим.

      – Прости, прости, – взволнованным голосом проговорила Лиза – стройная, элегантная, красивая женщина лет тридцати пяти. Она изящно развернулась на высоких каблуках и прошла вглубь гостиной. Во влажных её глазах, обрамленных пушистыми ресницами, читались боль и страх.

      Эдуард смерил свою жену строгим взглядом от густой гривы каштановых волос, до изящных щиколоток. Образ самого хозяина дома наводил оторопь. Чрезмерное оволосение, челюсть со звериным оскалом, жёсткий, потухший взгляд – делали внешность этого мужчины пугающей. Он, некогда красивый человек, был до неузнаваемости изменён из-за рецидива своей страшной болезни.

      – Я больше так не могу, – простонала Лиза. Находясь в центре огромной гостиной, она выглядела очень трогательно, её лицо, как зеркало, отражало тревогу души.

      – Ты хочешь уйти? Твоё решение окончательно? – процедил Эдуард. Мобильный телефон зазвонил из его кармана. Эдуард достал аппарат и сердито ответил на звонок. Разговор был коротким и напряжённым.

      – Спасибо, я снова перед тобой в долгу, – сдержанно поблагодарил Эдуард своего невидимого собеседника и разъединил связь. Глава семьи бросил быстрый, но пронзительный взгляд на свою жену и, смягчив тон, добавил: – Звонил твой Бикла. Предупредил, что нам нужно уезжать. Оставаться здесь опасно.

      Катерина стояла на лестнице и боялась пошевелиться. От непонимания того, что происходит, от мрачных предчувствий, девочка была охвачена свинцовым оцепенением. Необъяснимый страх навалился на плечи тяжёлым грузом. Раздавшийся громкий, резкий звонок в дверь заставил всех членов семьи слегка вздрогнуть. Эдуард отдал охраннику распоряжение узнать, в чём дело. Повисла напряжённая пауза. У охранника в руках затрещала рация, и все услышали:

      – Прибыл Пётр Павлович Безман – отец Елизаветы Петровны.

      Лиза с облегчением выдохнула.

      – Я буду ждать твоего отца, в кабинете, – сказал Эдуард и скрылся в полумраке коридора.

      Входная дверь открылась, и на пороге появился профессор Безман.

      – Папа?.. Мы ждали тебя на следующей неделе, – удивилась Лиза. – Что-то случилось? – насторожилась она. Женщина подошла к отцу и помогла ему снять промокший насквозь плащ, шляпу и, обняв его за плечи, провела в гостиную.

      – Не удивляйся, у меня были срочные дела в Петербурге, – рассеянно произнёс профессор. Было заметно, что он нервничал.

      – Привет, деда, – сухо сказала Катерина и спустилась ещё на несколько ступеней вниз.

      – Катюша, привет. Как дела?

      – Хорошо, – немногословно ответила девочка и отвела глаза в сторону. С Петром Павловичем она виделась нечасто. Родной дед был для неё словно чужим человеком. Профессор Безман давно уже жил в Финляндии.

      – Нам звонил Бикла, – сообщила отцу Лиза.

      – Знаю. Пришло время, – осторожно сказал Безман, понимающе похлопал дочь по плечу и добавил: – Значит так должно быть. Где Эдуард?

      – Он в кабинете, ждёт тебя, – ответила Лиза.

      Всего на несколько секунд в особняке воцарилась тишина – невероятная по своей глубине и значимости. И даже бушующая за окном стихия словно онемела, утратила в этот момент способность передавать звуки. Пётр Павлович, Лиза и Катя стояли неподвижно, смотрели друг на друга, бессознательно стараясь запечатлеть в своей памяти этот безнадежно ускользающий миг. И вот новый раскат грома за окном, яркая, неоновая вспышка молнии, отразившаяся