Восемь-восемь. Анатолий Бимаев

в ответ слышалось двадцать мужских голосов, во всю силу легких выкрикивающих свои позывные.

      – Втор-пя-шестьдесят пер-двадца-седьмой, – примерно так звучала ответная какофония.

      – Седьмой, – выдавала вердикт диспетчер.

      – Почему седьмой? Первым был я, – пытался спорить один из водителей.

      – Мальчики, вы так кричите, что только друг другу мешаете. Чей позывной я четко услышала, тот и получает заказ. Всем все понятно?

      – Понятно, – хмуро отвечал завязавший перепалку таксист.

      – А ты, двадцать третий, проверь рацию. Или встань в другом месте. У тебя помехи в эфире.

      На то, чтобы получить первый заказ, у меня ушло часа три, за которые я успел порядочно известись. Я попросту не успевал вовремя жать на гашетку. Боже, выдай нашим таксистам оружие – и по сравнению с ними ДиКаприо из «Быстрых и мертвых» не годился даже на то, чтобы палить в небо. Да на Диком Западе они, верно, бы каждый день грабили по десять поездов, а шерифов убивали целыми пачками. Каждый из них, в конце концов, заработал бы по миллиону «зеленых», и никто б их не сцапал, если, разумеется, они сами, одного понта ради, не сдались бы властям. Но они жили в России, в самом начале двадцать первого века, и их сноровка ценилась недорого.

      Как бы там ни было, удача все-таки мне улыбнулась.

      Я стоял возле рынка. А так как эту часть города я более-менее знал и диспетчер, словно смилостивившись надо мной, назвал адрес не по номеру дома, а по названию магазина, среагировал я молниеносно.

      – «Золотой дом», рынок, – послышалось в шипящем эфире.

      – Восемь-восемь, – заорал я как полоумный.

      – Восемь-восемь, – ответила диспетчер Маша. – Клиент ждет у главного входа. Поедешь до Черногорска, проспект Космонавтов, одиннадцать. Четыреста рублей.

      Четыре сотки. Вот это удача! Одной заявкой я сразу отбивал весь простой, триумфально возвращаясь в игру. Наверное, ни один пассажир не видел такого счастливого водителя такси. Всю дорогу я держал себя так, будто вез самого президента. Для полного погружения не хватало лишь красной ковровой дорожки, к которой я с ювелирною точностью подрулил бы на адресе. От радости мне хотелось выкинуть что-нибудь этакое. Остановиться на светофоре и оббежать машину победной трусцой. Безумие? Знаю! Но я ничего не мог с собою поделать.

      – Хоть дожди наконец кончились. Июль месяц, а настоящего лета еще не было, – зачем-то проговорил я, косясь в зеркало заднего вида.

      Девушка переписывалась с кем-то по телефону.

      – Ага, – проронила она, не подняв головы.

      – Едете домой или в гости?

      Тут она все-таки на меня посмотрела. Но посмотрела так, словно было без пяти минут шесть и ее только что попросили задержаться в офисе до полуночи. У меня даже пульс участился от жути.

      – Послушайте, у меня был трудный день, и я хочу помолчать.

      – Хорошо, помолчим. Ваше право.

      Я включил радио. Не скажу, что мое настроение испортилось. Ведь я все-таки получал свои четыре сотки.