Убийство, шоколад и рояль в кустах. Елена А. Миллер

приблизилась к углу рядом с выходом и обомлела…. Сначала удивилась. Потом испугалась, уже по-настоящему – жарко и глубоко, до дрожи….

      Весь угол оказался забрызганным свежей кровью. Было видно, что ее пытались стереть. Пол и часть стены наспех протирали старой сухой тканью, оставшейся лежать тут же, под ногами. Но самое главное заключалось не в брошенной тряпке, а в том, что рядом на полу отпечатался след от некоего сосуда. Чистый круг радиусом со среднюю кастрюлю, был ясно виден на пыльном полу – вокруг него осталась ровная граница, составленная из кровавых брызг и подтеков.

      С сосуда продолжало капать и после того, как его подняли и понесли. След из мелких и крупных пятен вел прочь из комнаты. Глафира распрямилась и горячо перекрестилась:

      – Господи, спаси и сохрани! – пальцы предательски дрожали.

      Молодая женщина, придерживая длинный подол, двинулась по следу. Он вывел в широкий коридор, в конце которого начал редеть и теряться. Когда Глаша подошла к лестнице, ведущей на первый этаж, едва можно было разглядеть несколько меленьких пятнышек на деревянных ступенях. Вскоре и они исчезли. Внизу лестницы был круглый холл, в который выходило несколько разбитых дверных проемов. Глафира еще раз с надеждой оглядела пол – ничего!

      Она вспомнила, что слышала звук разбитого стекла. Значит, незнакомец выбрался из дома не через дверь, а через окно. С началом реставрации почти все окна первого этажа были отремонтированы, за исключением двух старых широких рам в танцевальном зале, сделанных из резного дуба и представляющих собой изогнутые цветочные гирлянды с фруктами.

      Стараясь не шуметь, Глаша прошла в центральную арку, повернула налево и заглянула в танцевальный зал. Стены его были затянуты мелкой зеленой сеткой. Стояли высокие, под потолок, козлы. Сам потолок, частично сияющий восстановленной позолотой, равнодушно поглядывал на вошедшую Глафиру несколькими десятками пар нарисованных глаз Амуров, трубящих в рога и осыпающие курчавые облака фруктами и розами.

      Пол был выметен. Широкие оконные рамы оказались закрытыми плотным серым полиэтиленом. По полу гулял сквозняк, поигрывая краем зеленой сетки. Глаша насторожилась. Прошла за козлы и внимательно пригляделась. Так и есть, одно их угловых узких стекол было разбито.

      Глафира протиснулась в образовавшуюся брешь и, вслед за таинственным посетителем, выбралась на улицу.

      Кругом стояла тишина. Первым желанием Глаши было убежать подальше от Усадьбы. Но боковая дверь с другой стороны дома, через которую она вошла, оставалась открытой, негоже было бросать реставрируемую Усадьбу вот так, доступной для всех хулиганов. Чувство долга победило. Молодая женщина тяжело вздохнула, помедлила одно мгновение, и вернулась в танцевальный зал через разбитое окно. Снова прошла в круглый холл, поднялась по лестнице на второй этаж и оказалась в грязной комнате с шелковыми красными обоями.

      И вот тут