Твоя девчонка больше не придет. Ксения Хиж

имеет еще и такое Альтер эго. Удивлена. Но противный голосок внутри радуется.

      Тяну ее на себя, хватаю за талию – и откуда только силы взялись, тащу к пассажирской двери и не без труда, но затаскиваю ее на сиденье. Захлопываю дверь, какое-то время еще стою и смотрю в окно на её размытое дождем отражение, а потом оббегаю машину и сажусь за руль.

      Проверять есть ли пульс не стала. Нажала на газ и сорвалась с места.

      Куда ехать, куда эту дрянь везти?!

      В больницу?

      Полицию?

      Позвонить отцу?

      А может выкинуть – никто же не вдел!?

      Что с этой молью делать?!

      Голова разрывалась от паники и этих вопросов. А потом вдруг пришло озарение. Я отвезу ее туда, где никто не найдет, ни одна живая душа. Если она окочурилась по моей вине, я ее там закопаю!

      О господи, только не это!

      Слезы полились потоком.

      Только живи, дрянь, живи! Не порти мне жизнь окончательно!

      А если жива….посмотрим.

      Я развернула машину в обратную сторону и помчалась к трассе, что вела за город. В старый дом заброшенной деревни, где нет ни единой души! Когда-то там жила моя бабушка Констанция. Вот я и вернусь в наш отчий дом. Отец так хотел съездить со мной туда, походить по заросшему двору, поговорить о семейных ценностях, рассказать о детстве. Я все не находила времени на эту как считала фигню, а теперь вот нашла. Насмешка судьбы, не иначе!

      За сорок минут, что я гнала по трассе, моль не проронила ни слова, да какой там, она еле дышала. Пульс я все-таки проверила у нее, когда выехала за город.

      И только когда проехала покосившийся указатель деревни «Выхино» начала понимать – что же натворила.

      Сбила.

      Увезла.

      Похитила.

      Меня била дрожь. Мысли в голове путались. Телефон здесь не ловил – не думала вообще, что такое возможно, но факт оставался фактом.

      Погода за городом была не в пример мегаполису. Здесь ярко светило солнце, а на небе играла радуга после недавнего короткого дождя, от которого даже луж не осталось. Так, серебрилась влагой высокая трава, которой здесь была воля. Из-за нее едва проглядывались покосившиеся крыши домов. Деревня в две улицы, с пару десятком домов, в которых уже давно нет жизни.

      Моль в себя не приходила.

      Полулежала пристегнутая ремнем к пассажирскому креслу. Голова свешена на грудь. Рот чуть приоткрыт. Но дышит!

      Конечно, удобно устроилась в кожаном кресле машины за два миллиона. Овца!

      Выдохнула. Огляделась. Ни души – то, что доктор прописал. А доктором этой свиньи – буду я.

      Дом бабушки нашла почти сразу. Удивительно как свежи воспоминания из детства, когда я приезжала к ней на лето. До семи лет я часто проводила здесь время. Отец тогда только начинал строить свою империю, денег у нас было немного, не шиковали. А в деревне было хорошо. Спала на мягких перинах, ела пирожки и булочки, носилась размотав косы по двору. В соседнем доме жил внук с бабушкой, кажется Лёвой его звали, мой друг детства. Помню, что мы с ним бесились как бешеные и у него был сиамский кот, с