Три солнца. Сага о Елисеевых. Книга I. Отец. Елена Бауэр

краю лазурной палитры, можно было заметить зловещую тучу, которая медленно расползалась по небу, как черная клякса на свежей акварели, постепенно поглощая все на своем пути. Нужно было обладать недюжинным зрением, чтобы рассмотреть надвигающееся ненастье, поэтому большинство горожан просто радовались последним погожим дням и внушающим оптимизм новостям с фронта. Солнечно улыбаясь, они шли навстречу неминуемой смертельной мгле, которая очень скоро накроет всю страну.

      Той осенью Российская империя была на подъеме патриотизма и веры в победу. В столице все разговоры крутились вокруг театра военных действий, но если бы не это обстоятельство, то мало что могло бы поведать стороннему наблюдателю о недавнем начале мировой войны. Состоятельные обыватели так же продолжали наслаждаться привычными житейскими радостями – театрами, раутами, суаре. Даже сухой закон, введенный в сентябре Государственной Думой, не слишком огорчал столичных гуляк. Разве что спиртное в питейных заведениях стали подавать в заварочных чайниках. Эдакая малая шалость!

      Воспользовавшись прекрасным днем, многие достопочтенные жители столицы выбрались на улицу: кто-то просто лениво пройтись по набережным и понежиться на солнышке, кто-то – съездить в Царское Село на освящение церкви Красного Креста, где присутствовала царская семья. Озябнув на прогулках, горожане потянулись в кафе, чтобы согреться, выпив чаю или чего покрепче, побаловать себя изысканными десертами и обменяться последними известиями.

      Озорные лучи пробивались сквозь легкие ажурные занавески кафе-кондитерской. Они резвились на сладостях, выставленных во внутренних витринах, перепрыгивая с разноцветных пирожных на многоярусные бело-розовые торты. Кружевные платья посетительниц идеально вписывались в эту зефирную картинку. Рядом крутились детки – сплошь белокурые ангелочки в атласных ленточках и в костюмчиках с морскими воротничками. Столы ломились от изобилия фруктов, десертов и мороженого. Официанты элегантно лавировали между столиками, разнося ароматный кофе и горячий шоколад. Большинство посетителей кафе были знакомы друг с другом. Они раскланивались со вновь вошедшими или покидающими заведение. Разговоры за столиками сливались в единое убаюкивающее журчание. Ненавязчивым фоном звучал рояль. Идиллия. Все здесь пахло миром, роскошью и ванилью.

      Только одна пара, казалось, держалась особняком. Ни с кем не общаясь, никого не приветствуя, ничего не замечая, они были полностью поглощены друг другом. Даже не видя лица дамы, скрытого широкими полями шляпы, нельзя было не восхититься ею – тем королевским достоинством, с которым она держала осанку, изящными руками с длинными пальцами. Солнце бросало отблеск на локон, выбившийся из-под шляпки, и от этого она вся словно светилась. Грации и плавности ее движений могла бы позавидовать бывшая прима-балерина Мариинского театра, а ныне акционер Путиловского завода – Матильда Кшесинская, которая, между прочим, была первой русской танцовщицей, научившейся крутить 32 фуэте. Ходили слухи, что именно благодаря ей и ее любовнику, одному из великих князей, Россия вступила в войну с орудийным и снарядным голодом. Но не будем опускаться до досужих домыслов, тем более что сейчас не об этом. Незнакомка принадлежала к тому типу женщин, который парижане назвали бы Les elegantes et belle. Ее собеседник, немолодой блондин с идеально правильными чертами лица, не мог отвести от нее своих притягательных голубых глаз.

      Тем временем за столиком в противоположном конце зала шла оживленная беседа.

      – Теперь решительно невозможно найти шелковые сорочки… – заявила дама средних лет.

      – Отчего же? – удивилась одна из ее собеседниц. – Неужели все отправили на фронт?

      – Это вовсе не дань моде, – заговорщицки поделилась первая дама, снизив голос и нагнувшись к центру стола, чтобы всей компании было слышно. – Говорят, там не заводятся насекомые…

      Все сидевшие за столом женщины дружно поморщились.

      В это самое мгновение распахнулась дверь и в кондитерскую вместе с прохладным воздухом ворвался мальчишка – разносчик газет.

      – Свежие новости! Страшная трагедия! Самоубийство на Песочной!

      Несколько посетителей вскочили и тут же купили газеты. Рояль затих. На какую-то долю секунды в давящей тишине был слышен только шелест страниц. По мере прочтения дамы с ужасом ахали, мужчины хмурились. Кондитерская заполнилась возбужденным гулом. Известие о трагедии сломало и без того условные барьеры между столиками, объединив всех посетителей в общем обсуждении случившегося. Дамы защебетали, перебивая одна другую, не давая мужчинам ни единого шанса вставить хоть слово.

      – Какой ужас! Мне кажется, я ее видела третьего дня… – начала одна.

      – Чему же тут удивляться? Ведь у него любовница! Выходят в свет вдвоем при живой-то жене… – подхватила вторая. – Никакого стыда…

      – Да кто же эта развратница? – подключилась третья.

      – Ничего особенного… – прокомментировала посетительница, которая, видимо, знала об этой истории больше всех, либо ей хотелось, чтобы все так думали. – Обычная дама полусвета… хотя довольно красива…

      – И все-таки… из-за какой-то кокотки…