Нечаянно женат. Ребенок прилагается. Ольга Николаева

хотел с тобой нормально договориться, Фаина! Думал, ты приличная женщина…

      – А я – неприличная. И ничуть не стесняюсь этого.

      – Я не буду ничего делить!

      – Тогда просто уезжай, и все останется, как и было.

      – Где моя рубашка? Еще не выбросила?

      – Вот еще. Все готово, чтобы ты собрался и свалил… – Она улыбнулась так мило… Если не слышать слова, то можно поверить, что у нас идеальная семья. И что жена у меня – заботливая, любящая, просто чудесная…

      Хотя…

      Ирина и готовить не умеет.

      А гладить рубашки для меня – это что-то вообще за ее гранью…

      – Держи. – Перед носом болталось что-то… Что-то очень отдаленно похожее на мою вещь…

      – Что это? Кухонное полотенце?

      – Нет. Просто надо было смотреть, когда ребенку что-то в стирку отдавал….

      Тряпка была белая. Кипенно-белоснежная. Аж глаза от яркости заболели…

      – Слушай, это же теперь и на Агату не налезет?

      – А как ты хотел? Она запустила последний режим, который включала я… Девяносто градусов и три часа. И обороты максимальные.

      – Но ты решила еще и погладить ее, до кучи?

      Ни одной складочки. Ни одного залома… Все восхитительно ровное и гладкое, даже манжеты и воротник… Просто на три размера меньше, чем было. Или на пять размеров, черт поймешь…

      – Ну… надеялась, что утюгом растяну немножко…

      Фаина пожала плечами… Но как-то без особого расстройства в голосе.

      – Скажи лучше честно: ты рада, что так вышло, да?

      – Можешь вычесть ее цену из моей доли после развода. Так уж и быть.

      – Не будет никакого развода. – Решение внезапно накрыло. И сразу отпустило. И перспективы заиграли новыми красками…

      – Отлично. Значит, оставишь номер карты – я тебе деньги переведу, как только появятся.

      – И переводить ничего не придется… Только дай мне ту футболку, в которой я вчера рассекал! Не могу же я голым пойти на улицу?

      – Сейчас. – Фаина уже рванула в комнату… и резко тормознула. – Что значит «не придется переводить»? Я отдам тебе деньги, в любом случае!

      – Отдашь, отдашь, конечно. Только сама, лично!

      Губы сами собой расплывались в улыбке. Почему-то искренней и радостной!

      Кажется, я только что придумал, как решить все свои проблемы одним махом!

      – Мама, папа! – Агата, босиком, в ночной рубашке, расписанной милыми цветными медвежатами, влетела в кухню.

      Маленький ураган повис на Фаине, расцеловал ее в нос, в щеки, в лоб, спрыгнул – и проделал со мной все то же самое.

      А я завис.

      Растерялся, блин!

      Не успел привыкнуть, что внезапно и нечаянно стал папой. И что меня по утрам так радостно и душевно целуют дети!

      – Папочка, так здорово, что ты здесь!

      – А куда я денусь, Агат? – Девочка устроилась на моих коленях. Так, словно делала это каждый день. Доверчиво прижалась щекой к моей груди – примерно там, где с перебоями стучало сердце…

      – Я думала, что мне все приснилось! Так испугалась!