Никто не пострадал. Ксения Корнилова

Все знали, как она их любила.

      Дарен Доэрти сегодня необычно много пил. Его бокал с чистым виски, казалось, никогда не опустеет, хотя он раз за разом прикладывался к нему и делал большой глоток.

      – Милый, у тебя все хорошо? – Брук положила ему руку на плечо и заглянула в глаза.

      – Отлично. Не бери в голову.

      – Это из-за дочери?

      – Ты же знаешь. – Мужчина поморщился и отстранился. – Ты слишком мягкая с ней, Брук.

      – А мне кажется, ты слишком груб. – Легкая улыбка должна была смягчить резкие слова, но сегодня все шло не по плану.

      – Мне надоели ее выходки, – процедил сквозь зубы муж и, развернувшись, ушел к бару. Тайна непустеющего стакана была раскрыта.

      Пара бокалов мартини, один бокал шампанского, чашечка крепкого кофе и несколько воздушных пирожных. Плавая, словно в расплавленном золоте, в любви своих друзей и поклонников, Брук почти забыла и про напивающегося мужа, и про сегодняшнюю ссору с непримиримой дочерью. Сейчас она готова была согласиться на все – даже на немыслимое предложение отдать ее в интернат для трудных подростков, замаскированный под элитную школу исключительно для отвода глаз. Ни к чему всем было знать, что у них есть какие-то проблемы.

      – Если бы было только одно слово, которым тебе надо описать твое состояние сейчас. Что бы ты выбрал?

      Брук и Дарен стояли на балконе и смотрели на город, на темнеющий где-то вдалеке парк, на квартал старых заброшенных домов, покупаемых местной элитой только потому, что это было модно и статусно. В них давно никто не жил, и сейчас они были просто еще одним черным пятном на ночной карте города.

      – Странный вопрос, – буркнул мужчина и нахмурился. Он много выпил в этот вечер и, как всегда в таком состоянии, становился хмурым и молчаливым.

      – Ответь. – Брук схватилась за его плечо и прильнула к нему. Она знала, что это не поможет смягчить его настроение. Просто так хотелось ей самой.

      Он молчал. Молчал, смотрел куда-то вдаль и думал о чем-то своем. Она не смотрела на него, но чувствовала кожей, как все меняется. Как напрягаются мышцы, как едва заметно расправляются плечи, как подбородок поднимается выше, а изо рта вырывается выдох, больше похожий на рычание.

      – Решимость.

      О, да. Это было его слово. Ему можно было даже не отвечать – она уже знала. И, как всегда, наслаждалась тем, что в их мире было так легко понимать другого. Самого близкого.

      – Я чувствую это, – прошептала Брук. – А ты чувствуешь мое слово?

      Он покосился на жену и, кажется, впервые за вечер улыбнулся.

      – Оно у тебя всегда одно и то же. Умиротворение.

      – Ты прав. – Женщина рассмеялась и еще теснее прильнула к его плечу. – Я же не плохая мать только потому, что мне так хорошо, хотя я даже не знаю, где мой ребенок?

      – Она уже не ребенок, – отрезал Дарен. – Ты слишком возишься с ней.

      – Да? Ладно. Я верю тебе.

      Умиротворение. Какое важное и нужное слово. И так подходило оно под этот вечер.

      Гости