Не на продажу!. Владимир Волев

факультете, где преподавали экономику так, для галочки, он вызубрил этот предмет от корки до корки. Всё из-за того, что даже к своим скромным восемнадцати годам он неплохо разбирался не в теории, а на практике. И тут появляется новая учителка и начинает говорить теории, которые никак не укладывались у него в голове.

      Как вы прекрасно понимаете, Г. был не из робкого десятка, и его мозг прекрасно работал, несмотря на то что зачетка пестрила середняками разных мастей. Он стал готовиться. И готовиться не столько к семинарам, сколько к лекциям этой «зарвавшейся дурынды», как он сам ее называл. Ох, как они ненавидели друг друга: она выгоняла его из аудитории, а он вновь приходил в следующий раз. Стоило ей допустить неточность или хоть малейшую ошибку, как он поднимал на смех, сыпля с места всевозможными цитатами из столь любимых преподавателями учебников, которые оказались для нее предателями. Она же в свою очередь ставила ему двойки за любую неточность, но, видимо, прекрасно понимала, что бороться бесполезно.

      Однажды в пылу дискуссии она изрекла фразу:

      – Так, может, вы выйдете и продолжите?

      – Без проблем, если вы настаиваете! – ответил Г., а затем вышел и продолжил.

      Такого бешенства, наверное, не испытывал ни один из ныне работающих преподавателей. Она орала, махала руками и грозилась позвать директора, а он спокойно читал лекцию залу, который разражался хохотом. Именно тогда ему пришла мысль в голову, что, похоже, он хочет заниматься именно этим – экономикой или преподаванием, правда, он пока не решил.

      Экзамен, как понимаете, с первого раза он не сдал, поскольку ненароком матюкнулся во время их словесной перепалки. Правда завалить его совсем преподаватель тоже никак не могла, ведь тогда он мог запросто осмеять ее перед финальной комиссией. Так что со второй пересдачи Г. вышел полностью удовлетворенным с четверкой в зачетке, ведь он прекрасно понимал, что пять ему не поставят. К слову сказать, к экзамену он и вовсе не готовился, и это отчасти определило его дальнейший вектор развития, но разговор нынче будет не об этом.

      В остальном его дни протекали в путешествиях от общаги до вписки, от дешевого паба – вплоть до лавочки за институтом. Их была целая компания таких мечтателей, кучкующихся по всем мало-мальски доступным заведениям города. И всё было так просто и замечательно, но в один год всё резко переменилось.

      ***

      Как и любой уважающий себя самец институтского возраста, Г. бегал за всеми юбками, которые попадались ему на глаза. Это, наверное, заложено где-то в ДНК у таких людей, как он. В те времена он яро верил в чувства и отношения, ну если не верил, то хотел надеяться, и дамы, в свою очередь, также ему оказывали некое, так сказать, доверие. Конечно, как не бахвалятся все горе-любовники младших лет, но в те времена ты еще ни черта не понимаешь в женщинах, и твое поведение основано лишь на интуиции и том, что успел подглядеть в фильмах. Учителя у Г. были неплохие, из всего хлама, что он пересмотрел в те дни, больше всего запомнились, наверное,