Юбилей. Анатолий Зарецкий

не традиционный лимонад, а настоящий портвейн «три семерки» (тогда он только-только появился в Харькове). Праздник запомнился еще и тем, что ребята, к удивлению родителей, открыто закурили.

      – Сынок, ты тоже куришь? – удивленно спросила мама.

      – Конечно, – ответил ей и зачем-то задымил вместе со всеми, но тут же выбросил сигарету, заметив, как расстроилась мама.

      Несмотря на всеобщее веселье, праздник прошел для меня с ясным ощущением невосполнимой потери. «В жизни раз бывает восемнадцать лет», – не выходила из головы фраза из модной тогда песни, а душа скорбела от мысли, что вот уже два года нет рядом любимой подружки Людочки, и, похоже, никогда уже не будет.

      Именно в ночь после праздника и родилось это стихотворение:

      Я плыву по теченью судьбы

      Неизвестно, куда и зачем.

      Только серый туман впереди —

      Вольной мысли сознательный плен.

      Что б могла эта мысль сотворить,

      Если дать ей широкий простор?

      Но любимая, можно ль забыть

      Роковой для меня приговор?

      Я страдаю, а годы летят,

      Чередой уходя в пустоту.

      А душа, как осенний сад,

      Растерявший свою листву.

      Тот вечер завершился происшествием, немного поднявшим настроение. Пока гости одевались, вышел на крыльцо. Как обычно, когда стоял там один, накатили воспоминания.

      – Эй, ты, говнюк!.. Иди сюда! – вдруг услышал снизу.

      Глянув в сторону грубияна, увидел двух подвыпивших, скорее всего, студентов, шедших, очевидно, в свое общежитие напротив, но решивших поискать приключений. Один, типичный сельский паренек, намеревавшийся почесать кулаки, уже рвался к лестнице, а другой, интеллигентного вида, его удерживал. Невиданная наглость чужаков возмутила:

      – Отпусти его! – крикнул «интеллигенту» и ринулся вниз по лестнице.

      Отпустил он его, или тот вырвался, не знаю, но через мгновение между нами уже было не более трех метров.

      И тут случилось то, что должно было случиться – «деревенский» поскользнулся на нашем шатком сооружении. Но, сильно ударившись о кирпичный выступ стены и чудом устояв на ногах, он вдруг бросился от меня, как ошпаренный, ненароком сбив с ног своего приятеля.

      Оглянувшись, увидел уже ступивших на лестницу моих гостей: двухметрового Толика Сушкина, а за ним – Костю, Витьку и, наконец, брата Сашку.

      – Догоним? – быстрее всех сообразил Сашка.

      – Пусть бегут. И так получили от нашей лестницы, – рассмеялся я, а следом и мои друзья…

      Свое двадцатилетие встретил в казарме военного училища. Прямо с утра меня поздравили товарищи – все наше четвертое отделение. А на добрую память вручили портативную электробритву. Если бы знали, что точно такая же – скромный подарок родителей – уже с воскресенья лежит в моей сумке и ждет своего часа.

      Лишь вечером тайком рассмотрел подарки-близнецы. Нет, они все же отличались. Бритва от родителей