Симфония для рояля и города. Валерий Михайлов

послать всех на хуй

      и писать без заглавных букв знаков препинаний

      как собственно и написан этот кусок текста»

      – Так называемый разум есть отсутствие понимания собственной глупости, – зачем-то бросил я ему вслед.

      Я был на свободе. Меня окружали пески. В руках винтовка. Где-то рядом бродил Будда. Преддверие финала пьянило сильнее грибочков, отвар из которых я принимал пару недель назад. Охотиться на Будду надо в состоянии трезвости, иначе он к тебе не подойдет.

      – Господин Лесин, а вы верите в идиотизм? – услышал я совсем рядом ЕГО голос.

      Будда был в двух шагах. Неописуемый. Самая прекрасная из мишеней.

      – Вы знаете, – продолжил он, – что мысли – это паразиты мозга. Подобно вшам они ползают по извилинам, отравляя этот сосуд совершенства своим ядом?

      Я лихорадочно зарядил винтовку.

      – В ближайшие годы вы будете заниматься бесконечными попытками объяснить разумному человеку всю глубину его глупости. Почему разумному? Да потому что только разумный человек в состоянии это понять.

      Будда улыбнулся, и я понял, что передо мной сам Август к. Я нажал на спусковой крючок. Выстрела не было.

      – Увы, господин Лесин, срок вашей охотничьей лицензии истек. Вам придется вернуться домой, но тем не менее…

      Тем не менее… Это было приглашение попробовать еще раз.

      – Говорят, – сказал он мне на прощание, – что нас разделяет хлам, который у тебя в голове.

      – Я постоянно пытаюсь его выбрасывать.

      – Выбрасывать или перекладывать с места на место?

      – — – — – — – — линия отреза – - – - – - – —

      Минутное прояснение сознания. Я в подвале. Лежу на пропитанном потом, мочой и блевотиной матрасе. Меня трясет. Я обоссался и наложил в штаны, но я даже не чувствую вони. Мне страшно. Одновременно я понимаю, что страшно не мне. Боится некто, существующий в моем теле, некто иной, кого я все эти годы ошибочно считал собой. Это для него заточение несло смерть, тогда как для меня оно было освобождением. ОНО умирало, и по инерции я «умирал» вместе с ним.

      Я ВСПОМНИЛ КИНОЗАЛ!!!

      Огромный на несколько сотен человек зал, забитый людьми. На голове у каждого шлем из металлической сетки. От шлема к креслу тянется толстый многожильный кабель. Мы сидим в обосраных креслах и пялимся в никуда. Информацию подают прямо в сознание. Фальшиво все: воспринимаемая реальность, наши мысли, чувства, сомнения, реплики… Все это плод работы машины. Мы заглатываем это, как мифы о непорочных зачатиях и воскрешении из мертвых. Мы внимательно ловим каждый бит навязываемой информации, забывая о воде и пище, ходя под себя и умирая от истощения. Периодически кто-то из зрителей падает замертво на загаженный собратьями пол. Трупы валяются по несколько дней – смотрители убирают их раз в неделю. Перед тем, как войти в зал, они промывают кафельный пол, пуская по нему струю воды. Иначе они бы просто не смогли протиснуться между рядов. Убирая трупы, смотрители считают освободившиеся места. Информация поступает к главному менеджеру по зрительскому составу. И вскоре новые жертвы этого адского