Зов глубины. Катя Брандис

ну, ты знаешь, та, что живёт под станцией, ты её иногда кормишь… Эй, да что с тобой такое?

      Леон опёрся на локоть и посмотрел на Джулиана. Он был в таком же смятении, как после того происшествия в каньоне близ вулкана Кохала.

      – Слушай, Джулиан, мы фрики?

      – Конечно, кто же ещё? – рассмеялся Джулиан. – Зато мы самые крутые фрики в этой части Тихого океана. Ну так что, идёшь есть?

      – Да, – пробормотал Леон, заставив себя встать.

      Кариме нравилось проводить время с Джулианом. Как выяснилось, его семья ютится в трущобах Лос-Анджелеса и считает, что он учится в каком-то спортивном интернате.

      – Думаю, им не очень-то интересно, чем я на самом деле занимаюсь: почти вся семья живёт на мой заработок, – с усмешкой поведал Джулиан.

      – А тебе разве не надо копить на колледж? – удивилась Карима.

      – Как-нибудь прорвусь. – Глаза Джулиана утратили весёлый блеск, взгляд его стал серьёзным, почти жёстким. Но лишь на миг – потом он начал рассказывать смешную историю, как косячил первое время на станции. Его лицо придвинулось к ней совсем близко, и Карима подумала, что произойдёт, если его поцеловать. Просто так, ради забавы, чтобы проверить, как он отреагирует. Она не сомневалась, что ему бы это понравилось, что он только того и ждёт.

      Но Карима этого всё-таки не сделала, и ей трудно было сосредоточиться на его рассказе. Когда Джулиан попрощался, чтобы приняться за реферат, она испытала почти облегчение.

      Её мучили угрызения совести: не обиделся ли Леон на её слова? Она надеялась, что нет. Ещё это неудачное сравнение с тюрьмой – зачем она только это ляпнула! Тем, кто привык жить на станции, здесь наверняка уютно. Даже без телевизора. Хотя бы музыка здесь есть. Где-то женский голос, нещадно фальшивя, громко напевал: «Help me if you can, I’m feeling down… and I do appreciate you being ’round… help me get my feet back on the ground… won’t you pleeease pleeeease help me…»[14]

      Где-то она это уже слышала. Её MP3-плеер за несколько секунд проанализировал бы песню, выдал название и воспроизвёл оригинал, но, увы, она не взяла его с собой. Кариме стало любопытно, откуда доносится пение, и она пошла на звук. В нише медицинского центра она наткнулась на бортинженера плотного телосложения со светлой косой – как же её зовут? Паула. Она была в штанах с кучей карманов и топике без рукавов. На плече у неё виднелась татуировка – сердечко с надписью John forever. Она сосредоточенно ремонтировала что-то, напоминающее деревянный домик размером с телефонную будку. Даже с окошком.

      «But every now and then I feel so insecure – I know that I just need you like I’ve never done before»[15], – гремело в ушах Каримы, и она спонтанно постучала по внешней стороне домика.

      – Судя по всему, вам нужна помощь, – пошутила она.

      Голубые глаза на улыбчивом веснушчатом лице задорно смотрели снизу вверх на Кариму:

      – Помощь никогда не повредит. Подай-ка мне индикатор фазы.

      – Что-что? – Карима подняла руки и с извиняющимся видом указала подбородком на деревянный домик: – Что это? Какое-нибудь особо ценное оборудование?

      – Если

14

Помоги мне, если можешь, мне так плохо. Я буду очень признателен, если ты побудешь рядом. Помоги мне обрести почву под ногами. Неужели, ах неужели ты мне не поможешь? (англ.)

15

Я то и дело чувствую себя беззащитным. Я знаю, что сейчас ты мне нужна как никогда (англ.).