Зло той же меры. Михаил Теверовский

цель – убить нас, чего бы это ни стоило.

      Внезапно, прорезая воздух, до моего уха донёсся вой сирен. Кавалерия прибыла… Дорога перекрыта в обоих направлениях, но парни в диспетчерской не идиоты – они провели водителей так, что три огромных бронеавтомобиля теперь летели к нам на помощь по встречке. Большая часть толпы, вмиг отрезвев и образумившись, бросилась врассыпную, точь-в-точь как тараканы, когда человек включает свет на кухне. Осталось с десяток совсем отмороженных ублюдков, которые то ли от крайней степени слабоумия, то ли от критического превышения адреналина в крови всё же пытались добраться до меня и напарника. Двоих мы сбили остатками патронов в магазинах, после чего напарник перезаряжался, а я, выхватив вновь телескопическую дубинку, готовился задержать их. Но это всё же лишнее. Крайнего, бегуна, располагавшегося ближе всего к приближавшимся бронеавтомобилям, сбила мощная струя водомёта, а из первой машины уже выбегали четверо, передёргивая затворы автоматов.

      – Думаете, вы победили? – сорвав с себя противогаз, прокричал мне один из этого чёртового клана с татуировкой на лице. – Хрен там. Клянусь, что завтра мы соберём всех своих братков. Здесь, на нашей улице. Нашей улице! Мы отомстим за Тёмного и Сиплого, которых вы повязали. И за Эдика… Запомни эти имена, сволочь! Завтрашнему патрулю здесь хана. Понял, а?! Я клянусь, мать твою!

      Даже с расстояния десяти-двенадцати метров я отчётливо видел, как брызгала с каждым словом его слюна, а щёки тряслись. Казалось, что его всего трясло вместе с ними от бессильной ярости. Мне стало смешно. Смешно от того, каким уверенным тоном кричал этот тип, напоминавший тонкую палку, чьи ручки, кажется, вот-вот надломятся под очередным порывом ветра. А также потому, что, слава богу, я буду со стопроцентной вероятностью направлен для несения службы в любое другое место, но не в этот треклятый квартал. Дважды подряд в одно место не посылают. Хорошо, что он не видел моей улыбки под затемнённым забралом шлема, иначе наверняка бы бросился на меня, завершив тем самым своё жалкое существование у меня на руках. Ещё бы и пришлось пытаться его откачивать, чёрт бы его побрал… И лишь в глубине души мне было немного жаль тех, кому завтра не повезёт – чуяло моё сердце, что эти отморозки обещание своё сдержат. Или как минимум попытаются.

      Арестованный напарником за ношение ножа-бабочки, а также добавившийся к нему напавший на меня с битой, теперь мучавшийся с простреленной ногой чуть повыше колена, были рассажены по двум разным бронеавтомобилям. С них не сводили глаз четыре конвоира в полной амуниции и даже лучшей, чем мы с напарником, боеготовности. Мы же разместились в третьей машине. В кузове места было немного, особенно с учётом нашей довольно объёмной защитной амуниции – мы называли её между собой «скафандрами». По бокам были прикреплены два длинных сиденья, больше похожих на лавочки. Железные, обитые поистрепавшимся материалом, сильно напоминавшим искусственную кожу, они были помимо того что короткие, ещё и довольно узкие. И всё же, как говорит