Зло той же меры. Михаил Теверовский

ространство, окаймлённое высоченными стенами домов. В глаза бросается первое же отличие элитных районов от спальных, предназначенных для бедных, да и даже для людей среднего класса: здесь расположены детские площадки, тут и там встречаются различные качели, песочницы, домики и горки. Тропинки вымощены изящной красной плиткой, на которой не валяется мусор, не разведены лужи или иная грязь. И даже в самом центре находится пусть и небольшой, но приятный зелёный скверик, подсвеченный вереницей светящих ярким светом фонарей. Даже воздух здесь кажется много чище, словно его специально отфильтровывают. Хотя вполне быть может, так оно и есть на самом деле.

      Найти нужный дом не составляет труда – таблички с цифрами не стёрты и не закрашены граффити. Даже наоборот – каждая подсвечена яркими светодиодными лампочками. На двери электронный замок, не слишком отличающийся от стандартных. Полицейский взламыватель справляется за пару мгновений, и вот я в подъезде. Таком ухоженном, чистом, с расставленными вдоль стен скамеечками, горшочками с растениями и небольшим фонтанчиком в самом центре у лифтов. И со всех сторон висят камеры. Конечно, они не распознали моё лицо, но вполне могли послать тревожное сообщение операторам о том, что странный человек, чью личность невозможно идентифицировать, вломился в дом. Интересно, посылает ли сигнал о взломе моя «отмычка»? Неважно. Лифты дистанционно могут заблокировать, а вот лестницу – нет. Потому я, не медля ни секунды, начинаю подъём. Десятый этаж… В доме высокие потолки, судя по тому, на каком отдалении друг от друга находятся лестничные площадки. Третий этаж, четвёртый… Раненная несколько дней назад нога начинает ныть и зудеть. Ничего, я справлюсь. Должен справиться. Вот уже и пятый этаж. Дышать под этой чёртовой маской тяжело, но я не снимаю её – над каждым пролётом висит камера. И как же чисто даже здесь, на этой треклятой лестнице. Стены выкрашены в мягкий бежевый цвет, краска нигде не облупилась и не затёрлась, все лампочки светят ярко и даже не помаргивают. Восьмой… Осталось всего четыре пролёта. Я совсем близко.

      Наконец нужный мне десятый этаж. Дышать в проклятой маске становится уже невыносимо, но я сдерживаюсь от того, чтобы сорвать её с себя, – ведь осталось совсем чуть-чуть. Выскальзываю в лифтовый холл. Как я и предполагал, по его углам также размещены чёртовы камеры с мелькающими красными огоньками, подсказывающими мне, что они вполне себе работающие. Осматриваюсь. Развешанные по стенам таблички с номерами квартир со стрелочками подсказывают направление к нужной мне двери.

      И вот наконец я стою перед ней. Дверью в шестидесятую квартиру. Массивная, железная – я даже не могу себе представить, какую цену за неё могут запросить сегодня. Если бы такая же дверь была у моей квартиры, быть может… Перед глазами я вижу улыбающиеся лица жены и дочери. Мгновение – и в их пустых глазах больше нет жизни. Синеватая холодная кожа, покрытая чередой лиловых гематом и кровавых подтёков. Они мертвы. Полные мучений лица, одинаково перерезанные горла… Оттягиваю почти вплотную сидящую резиновую маску и стираю кончиками пальцев слёзы, образовавшие дорожки по моим щекам. Ещё не время, мне нельзя давать слабину. С другой стороны, будет ли у меня ещё хоть какое-то время?

      Отгоняя все мысли, лезущие в голову, я, не теряя более ни секунды, принимаюсь за дело. Устанавливаю взламыватель замков и запускаю анализ. На дисплее высвечивается пятый уровень защиты – самый что ни на есть высокий. Это означает, что после взлома электронный замок в любом случае пошлёт информацию службе охраны. Вот и он, объектив камеры, с которого будет получено фотоизображение на пульте. Что ж, делать нечего. Интересно то, что с год назад алгоритм взламывателя просто-напросто отказался бы выполнять такой запрос. Но, несмотря на видимое прижимание и схлопывание диапазона прав, доступов и возможностей полиции, был без особой огласки принят закон, всё же дававший правоохранительным органам право врываться в любой дом. Так было сообщено в новых материалах о работе устройства. Время идёт, а ничего не меняется, несмотря на все лозунги, крики и биения себя в грудь о том, что, дескать, мы не такие, как были те, мы другие… Буквально через неделю после принятия этого закона был арестован полицией один из ушедших с официального поста политический деятель, организовавший независимую партию под названием что-то типа «Люди и свобода» или «Свобода человека». Не помню точно, да это и неважно. Партия сразу же привлекла к себе людей, но вот только лидеру ту самую свободу довольно быстро ограничили, подрезали крылья, на которых он вознамерился взлететь как можно выше. Сменяются люди, но не меняются они внутри. Да и власть – штука такая, что способна развратить душу и сознание любого. «Нельзя царствовать и быть невинным»… где же я слышал эту цитату? Нужно собраться, нельзя отвлекаться на эти неугомонно лезущие в голову мысли.

      Итак, запустив процесс взлома, я предупрежу охрану. То есть времени у меня будет мало. Но плевать. Срываю с лица осточертевшую резиновую маску, делаю несколько глубоких вдохов, наслаждаясь этим воздухом, теперь полностью наполняющим мои лёгкие, и запускаю взламыватель. Параллельно с этим решаю проверить замок старого образца, закрывающийся на ключ. Этот пережиток прошлого остаётся во многих дверях, кто-то, особенно прошлое поколение, даже активно ими пользуется. Достаю из внутреннего кармана