Негасимое пламя. Анна Ликина

убил своими руками.

      Эвана часто впоследствии мучили кошмары со сценой гибели матери. Красивые, бирюзовые глаза, застывшие навеки, последние слова: «Эван, сынок, беги…». Поняв, что размышлять можно бесконечно, вампир поднялся с кровати. Хватит рефлексии на сегодня. Пора заняться делом.

      А начать стоит с посещения Тики. В покоях девушки было тихо. Тика сидела за роялем, но пальцы не порхали по клавишам, как бывало ранее.

      – Я ничего не знаю, – категорично заявила девушка, как только Эван опустился в кресло недалеко от рояля.

      – Ты обронила, что меня ждут большие перемены.

      Тика напряглась.

      – Этого может и не случиться, будущее очень переменчиво.

      – Но ты что-то видела.

      Девушка развернулась лицом к Эвану, чёрные глаза метали молнии. «А у нашей тихони, похоже, есть зубки».

      – Глупости. Ничего не измениться. Всё будет по-прежнему: захваты, насилие, уничтожение! Сплошные страдания, в которых вы принимаете самое активное участие.

      – Ты всегда выбираешь мир, которому суждено пасть. Так что, можно сказать, выступаешь главным палачом. Мы всего лишь оружие в неправильных руках.

      Тика прищурилась, в глазах мелькнула ненависть.

      – Вы могли бы давно остановить Зомдика, если бы захотели! – тихий, гневный шёпот.

      – Вот именно: если бы захотели. Нас вполне устраивает наше положение. Мы живы, неугодные мертвы. Зачем что-то менять?

      Девушка неожиданно приблизилась к Эвану и чуть склонилась к сидящему вампиру. Красивое лицо было искажено гримасой презрения.

      – Только слабые так быстро сдаются. Миллионы детей гибнут на планетах только ради пропитания одного. Хотя о чём я? Вы, князья, самые страшные чудовища в этой армии. Трусливые, жалкие, мер…

      Договорить девушка не успела, рука Эвана вцепилась в хрупкую шею. Жилка нервно пульсировала под тонкими пальцами вампира, рождая наслаждение от власти над чьей-то жизнью. Подавив желание разорвать горло девушки, справившись со вспышкой ярости, Эван отпустил испуганную Тику.

      Жадно глотая воздух, кашляя, девушка чуть не упала от слабости в ногах. С трудом добредя до красивой, резной софы, Тика просто рухнула без сил. В глазах теперь плескалась не только злость, но и страх. Руками девушка растирала шею.

      – Если твои слова дойдут до Зомдика или кого-то менее сдержанного из князей – ты умрёшь. Попридержи язык за зубами, если не хочешь потерять свой статус неприкосновенности. Твоя тирада – это откровенный бунт. Ты прекрасно знаешь, что бывает в наших рядах с предателями.

      Девушка нервно вытерла выступившие слёзы. Эван же поднялся с кресла и направился к выходу из покоев. Тика не расскажет, что видела, ловить здесь больше нечего. У самых дверей вампир неожиданно остановился.

      – К слову о трусости: твои сёстры покончили жизнь самоубийством, только бы не служить Зомдику. Впредь, когда захочешь кого-то упрекнуть в подобном, взгляни в зеркало.

      Ушёл,