Диссонанс. Алиса Бастиан

о чём думает Марк, а я вот ни о чём не думаю. Просто не могу.

      – Чёрт, сигареты кончились, – долетает до меня голос Марка. – Зайдём в магаз?

      – Конечно. – Конечно. Куда угодно. Только подальше от этого места.

      Пока мы стоим в очереди в кассу, я достаю телефон и набираю в поиске «Лофт Проект ПОДВАЛЫ». Результат меня не удивляет. Удивляет формулировка:

      Успехи не увенчались поиском.

      Я засовываю телефон в карман, нервно застегиваю молнию. Я всегда знаю, когда я сплю, – всю свою жизнь я могла это почувствовать. И сейчас я точно не сплю. Абсолютно точно. И это очень пугает.

      – Паспорт, – вяло говорит полная, размалёванная бабища за кассой.

      – В смысле? – удивляется Марк.

      – Паспорт покажите.

      Марк смеётся, смотрит на меня. Он, конечно, молодой, да и выглядит чуть младше своих лет, но всё же давно ему не давали меньше восемнадцати. Я смотрю на него, но не смеюсь.

      Марк отдаёт паспорт, приготовившись увидеть на лице бабищи удивление, но на нём лишь презрение.

      – Во даёт, – швыряет она документ обратно Марку. – Совсем стыд потеряли? Белым по чёрному же написано! – устремляет она толстый палец на табличку у кассы.

      И правда. Белым по чёрному:

      Мы НЕ продаём табачную и алкогольную продукцию

      лицам старше 18 лет

      ЭТО ЗАКОН!

      – Э-это как? – совсем теряется Марк.

      – А вот так! – гаркает бабища. – И вообще, это нарушение!

      – Какое нарушение?

      – Нарушение закона! Думали закон обойти? И меня втянуть в это? Ну обнаглела молодёжь совсем!

      – Да я же…

      – А ну выметайтесь! Не то я щ-щас строителей вызову!

      – Строителей-то зачем? – жалобно вырывается у Марка, а я хватаю его за руку и тащу к выходу. Покупатели неодобрительно качают головами, увенчанными чёрными солнцезащитными очками. У всех до одного.

      На улице я теряю сознание. Правда, очень ненадолго. Секунд на пять, наверное. Марк трясёт меня за плечи, я открываю глаза.

      – Что это? Что это вообще?

      Марк побледнел, и в глазах его я вижу тревогу, которая очень скоро может перейти в безумие.

      – Не знаю.

      Самый пик жары. Асфальт чуть ли не горит под ногами. В горле пересохло, лезу в сумку за бутылкой воды.

      – О господи, – говорит Марк, не отрывая взгляда от моей сумки. Она у меня большая и удобная, через плечо, мне её привезла подруга из Нью-Йорка. Из тех сумок, на которых много раз написано название города. Подряд и каждая строчка разными цветами. Вот и на моей – NEW YORK NEW YORK. Люблю эту сумку. Но Марк уже видит то, чего не заметила я: буквы на сумке перепутались, поперескакивали со строчки на строчку, являя теперь вместо спокойных, одноцветных, правильных надписей – вакханалию цветов и WNO KROE EWK NROO. Дальше рассматривать не стала. Сумка мне нужна, и это единственная причина, по которой я не бросаю её на раскалённый асфальт.

      – Скажи, что это сон, – просит Марк, но я чувствую, что сам он в это не верит. Я качаю головой, достаю всё-таки бутылку, отпиваю (со