Это шоу-биз, детка!. Лена Шибан

бы не спал с ней, Верой. Или не так? Женщина припомнила некоторые статьи из журналов и газет, которые она читала в своей библиотеке. Страшное дело. Если верить им, то родной отец спал со своей дочерью, запрещая рассказывать об этом матери. И девочка была примерно Настиного возраста. Может и правда Боря что-то позволил себе лишнего? Вера также вспомнила недавний разговор с Аллой. Та, краснея и заикаясь, пыталась поделиться своими наблюдениями по поводу Бориса. Алле тоже показалось, что он «как-то не так» смотрит на ее дочь, не по-отцовски. Морозова ей тогда не поверила, обиделась, подумала, что та завидует их счастью. А коллега по работе, которая видела их втроем на рынке? Ведь она тоже как-то вскользь обронила, следи, не видишь, что под самым твоим носом делается. Неужели намекала на Бориса и Настю? Вера напряженно думала, вспоминала, анализировала. Слова, поступки, прикосновения. Вот он бежит на сцену с тюльпанами и целует в щеку, вот выбежал за ней от Смирновых, вот хвалит ее выступление, похлопывая по плечу, потом рука скользнула вниз, как бы ненароком задев пальцами грудь… Таких ситуаций было много. С виду они вроде бы невинны, каждая в отдельности, но если собрать их вместе… Боря постоянно, изо дня в день, под самым ее носом, ходит кругами, как старый лис, вокруг ее дочери, а она, безмозглая дура, ничего не замечает. Надо следить, надо быть очень осторожными. Может и к лучшему, если он не вернется из Москвы? А если вернется? Что делать? Как объяснить, что им надо расстаться? А надо ли расставаться? Может их подозрения не верны? Одно дело прикасаться и целовать в щечку, но совсем другое – уложить невинную, несовершеннолетнюю девочку в постель. Это же подсудное дело! Борис должен прекрасно понимать, он не пойдет на преступление. Что-то у них у обеих нервы ни к черту стали, и у нее, и у Насти, вот и кажется всякое.