Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами. Евгений Примаков

о социалистическом выборе. Следует упомянуть, что широкое увлечение социалистическими идеями, особенно в первые десятилетия второй половины XX века, не обошло стороной и исламские организации. Многие мусульманские теологи провозглашали родство первоначального ислама с социализмом, даже проповедовали «исламский социализм», который имел немало приверженцев среди интеллигенции в арабских странах. Но социалистический выбор мелкобуржуазных лидеров в арабском мире – «арабский социализм» не был ни по происхождению своему, ни по сути «исламским социализмом», хотя некоторые внешние черты у этих двух «социализмов» совпадали.

      «Арабский социализм» при всех перипетиях борьбы с радикальными исламскими партиями и организациями нес на себе печать ислама и, несомненно, испытывал его влияние. Это имело под собой и объективную основу. Ни один арабский лидер не мог игнорировать традиционную глубокую религиозность населения. Но это не приводило к идентичности «арабского социализма», особенно в интерпретации Насера, алжирского руководства, с так называемым «исламским социализмом». Первый, по сути, ограничивал воздействие ислама сферой духовной жизни, а социально-экономическое развитие общества осуществлялось на светской основе, в то время как «исламский социализм» не только выводил социалистическую идею из ислама, но и предусматривал внедрение этой идеи на базе предписаний Корана во все сферы жизни общества. Характерно, что ни в одной арабской стране, провозгласившей социалистический выбор, не внедрялись исламские модели построения общества, не охватывали ни государственное устройство, ни экономику, ни судебную власть. А это главное.

      Часто, не видя этого главного и не углубляясь в историю отношений арабского революционно-националистического руководства с исламскими экстремистами, его подвергали критике и на Востоке, и на Западе за «приверженность к исламистским формам». Такого рода критика с Запада была тесно связана со стремлением показать, что сужается разрыв, если вообще он сохраняется, между революционно-националистическим и исламистским направлениями на арабском политическом поле. Что касается ряда советских идеологических работников, они, находясь в догматических шорах, если не публично, то, во всяком случае, на закрытых совещаниях подчас подчеркивали «несовместимость» провозглашения социалистических принципов с речами, которые начинаются со слов: «Во имя Аллаха, Всемилостивого, Милосердного!» Добавлю, что такие незадачливые идеологи «отлучали» от «истинного социализма» не только мусульман, но и вообще всех, кто не был атеистом. Поэтому в их сознании не совмещалось, например, членство в Итальянской компартии с верой в Бога.

      Само провозглашение социалистического выбора рядом арабских стран было тесно связано с несколькими обстоятельствами: во-первых, суть арабского национализма, проявившаяся во второй половине XX века, выразилась в борьбе за национальное освобождение против чужеземного ига, но сам по себе арабский национализм не имел программы