Когда большинство в толпе. Фантастическая повесть. Алексей Бодров

алкоголь, а после службы в армии вообще перестал пить спиртное. Если он задерживался до утра, питомцы не особо волновались. Они жили вольной жизнью: коты спокойно шастали на улицу через прорезь в полу в горнице под кроватью и через чердак, где тоже была прорезь во фронтоне крыши, прикрываемая куском войлока. Они не брезговали мышами. В любую жару могли попить воды в речке или утолить жажду снегом. Собаке Иван с вечера щедро оставлял еды со своего стола. Но иногда оставлял не со своего стола, так как практиковал регулярные фруктово-овощные приёмы пищи. Так что утром она ещё не успевала особо проголодаться.

      По мере взросления, Иван стал меньше общаться с людьми, так как всё чаще наталкивался на непонимание. Любые ожидания понимания, которые не оправдывались, слегка расстраивали парня. Так он пришёл к тому, что не нужно ожидать многого от окружающих, чтобы не расстраиваться. Иван и сам про себя стал говорить, что он отшельник.

      2

      Сквозь вой метели Иван расслышал ленивый лай своей собаки из-под крыльца. Никакого забора возле дома не было и после лая для Ивана не был удивительным последовавший робкий стук в окно горницы с торца избы. Один раз к нему так постучался водитель сломавшегося неподалёку УАЗика. Ивана выдали следы его трактора. Он безотказно помог – отбуксировал машину до соседнего села. При этом водитель дал в знак благодарности 200 рублей. Иван не стал отказываться. Тот случай тоже был ночью, но летом. Тогда уличного фонаря у Ивана ещё не было. В дневное время очень редко люди заезжали или забредали до ивановской избы. В зимнее время днём раза два были специалисты по электросетям (бдят, чтобы Иван не совершил несанкционированного подключения). Но ночью, зимой, да ещё и в такую жуткую морозную метель людям тут было взяться просто неоткуда.

      Иван слез с печи. Включил свет, чем дал знак, что скоро выйдет, а также этим же самым облегчил себе поиски одежды. Накинул поверх спортивных штанов с протёртыми коленками ватные штаны, накинул телогрейку, положил на макушку чёрную матерчатую шапку-ушанку с поднятым козырьком из светлого искусственного меха. Запрыгнул в большие валенки, сваленные ещё руками его деда на глазах первоклашки Ивана. Входную дверь в сенях он даже ночью держал незапертой. Раньше днём в деревне никто не закрывал двери на замки, когда уходили на работу. Просто втыкали палочку куда-нибудь на входной двери, давая понять, что никого нет дома. Теперь Иван днём закрывал, потому что однажды, когда он был на работе, по деревне проехались-прошлись подбиратели всего, что плохо лежит и по совместительству торгаши, которые утащили из дома кое-что по мелочи. Брать было особо нечего.

      Сильный ветер со снегом обдал лицо парня, как только он вылез, через наметённый возле двери сугроб, на улицу. Он понял, что валенки опять нужно будет сушить – местами снега намело по пояс. А если придётся кого-то тащить трактором, то сушить придётся всё. И не факт, что трактор