Кровь на воздух. Павел Сергеевич Иевлев

палубы, ноги болят так, словно я марафон пробежал.

      – Эй, экипаж!

      Тишина. Не могу я пока заорать громко, сил нет. Ладно, сейчас ещё немного посижу, в глазах перестанут кружиться чёрные мухи, встану и побреду в рубку. Вахтенный-то там быть по-любому обязан, даже если инерционный полёт.

      Рубки на космических кораблях, в отличие от морских, не торчат стеклянной будкой над корпусом, а наоборот, упрятаны в его геометрический центр. Это потому, что обзор электронный, системы управления разводить удобнее, ну и безопасность какая-никакая. Хотя в последнем случае эффект скорее психологический – ежели теоретический метеор сойдётся с гипотетическим кораблём на встречных курсах, то прошьёт насквозь как здрасьте, и пофиг, где именно была рубка. К счастью, событие это настолько маловероятное, что никто его всерьёз даже не рассматривает. Тем более, что один чёрт ничего с этим не поделаешь.

      Рубка нашлась на обычном месте, это плюс. Вахтенного в ней нет, это минус. Экраны погашены, пульты отключены, и даже температура снижена, как в нежилых помещениях. Зябко, сумрачно, дежурное освещение. Потыкал пальцем в кнопки – ноль эффекта. Ещё бы, авторизации-то у меня нет, а без неё хоть обтыкайся. Только для членов экипажа. Вопрос – кто подал капсуле команду экстренного выхода? Но это лишь частный случай вопроса «Какого чёрта тут происходит вообще?».

      

      «Говно случается» – принцип в космофлоте базовый. Поэтому на всякую процедуру есть контрпроцедура. Даже если экипаж дальнего буксира массово тронется кукухой, примет культ Космического Ктулху и принесёт друг друга в жертву на алтаре, сделанном из камбузной микроволновки, спасатели должны иметь способ перехватить управление. У них, у спасателей, есть мастер-ключ. Но он есть и у капитана – на случай, если Ктулху окажется ни при чём, а просто система грохнется, и её придётся перезапускать «на холодную», откатив до заводской прошивки. Так себе ситуация, особенно в полёте, но, как я уже сказал, «говно случается».

      В капитанской каюте темно и холодно, горят огоньки дежурных систем – сюда дублируется необходимый минимум из ходовой рубки, чтобы шкипер, продравши глазки, сразу видел, всё ли штатно. Если верить огонькам – всё. Инерционный полёт, базовая метрика, ходовые заглушены, маневровые в готовности, внутренние системы исправны, энергетика в ажуре, баржа в зацепе, автоматика в режиме, топливо в зелёном секторе, отсчёт до манёвра в жёлтом, но пока не критично. Моргает бликер системных оповещений, но их мне не покажут, потому что я не капитан. Состояние буксира в первом приближении нормальное. Всего одна мелочь отсутствует – экипаж.

      После капитанской каюты заглянул в остальные – везде пусто, везде темно, везде режим частичной консервации, то есть снижена температура и не проводится уборка.

      На ДТБ-шках минимально допустимый регламентом экипаж в четыре человека. Капитан, астрогатор, техмех, медик-гибернатор. В этом случае капитан совмещает обязанности суперкарго, астрог –