Самолет улетит без меня (сборник). Тинатин Мжаванадзе

ее правоту, со звоном вылетели стекла. Пригнувшись, мы переползли в кабинеты.

      – Интересно, попаду я завтра в бассейн или нет? – Я вдруг вспомнила про купальник.

      Наталья и Миранда посмотрели на меня странными глазами и открыли рты для очередной душеспасительной тирады, как вдруг дверь с визгом распахнулась, грохнув ручкой о стенку. Посыпалась штукатурка.

      На пороге стоял шеф.

      – Кто сегодня был на площади? – гаркнул он.

      Я поднялась с места.

      – Репортаж начну уже сегодня, но…

      – Это задание отменяется. О митинге буду писать я.

      – Но вы же там не были, – смутные догадки зашевелились в моей голове.

      – Молчать!! – Он гаркнул на порядок сильнее. – Вопросов не задавать! Никому ничего не рассказывать! Черт бы побрал эту работу!!

      Мы потрясенно молчали, пока шеф не ушел. Когда шаги затихли в коридоре, Наталья поднялась, закрыла дверь и сказала шепотом:

      – Жалко его, в самом деле.

      На следующее утро купальник снова висел на оконных ручках.

      За покупками вы выходите в том же, в чем бродили по дому: к чему формальности, если в этом городке шлепки и шорты – нормальная одежда.

      Самолет

      Интервью Лики с начальником аэропорта сложилось быстро и удачно: он оказался каким-то дальним знакомым дяди, быстро и четко надиктовал информацию для статьи, отнесся со всем уважением, угостил лимонадом и кофе и поинтересовался, где она училась.

      – Хотела в аспирантуру, но здесь… нет для меня научного руководителя, – слегка приврала Лика.

      – Не хочешь в Москву? У нас послезавтра хороший рейс, – предложил начальник. – Если хочешь, могу отправить. Потом с рейсами будет все хуже, народ ломится, видишь как. Все бегут куда подальше.

      – Это было бы очень удачно, – вежливо согласилась Лика, стараясь, чтобы начальник не услышал бешеный стук ее сердца.

      Уехать! Улететь! Начать новую жизнь! В большом городе, где ее никто не знает, и никому не быть обязанной.

      Все уехали, а Лика осталась. Здесь нет ничего для нее: ни тепла, ни любви, ни дома. Она здесь только для спокойствия родителей.

      А теперь – приоткрылась железная дверца, и оттуда потянуло вольным ветром.

      Она взойдет по трапу и в последний раз обернется посмотреть на любимый город-предатель.

      Будет лететь сквозь облака, грозы и дожди туда, где ее никто не ждет.

      Там никто не будет беспокоиться, поздно ли она приходит ночевать.

      Там никто не будет спрашивать, когда она выйдет замуж.

      Там нет ее дома – там ей все чужое, и поэтому будет легко.

      Она оторвется от этого замшелого городка, так болезненно любимого, равнодушного и любопытного, от его вязкого медленного времени, от бесконечных сонных дождей и покрытых плесенью стен, от бессовестных взглядов и убивающей жалости и улетит в просторное, продуваемое ветрами, огромное место, где ее никто не знает.

      Конечно, там будет трудно на первых порах, но неужели труднее, чем здесь?

      Не надо будет каждые выходные ездить в деревню