Песнь об уставшей душе. Solar Abyss

и с окружающим его пространством, в коем существовали далеко не только деревья и мхи, он казался лишь малюсеньким камушком, легко теряющимся в траве, если его подбросить. Тяжёлым прессом давил белёсый туман, что придавало лесу особую зловещую ауру. Разум сдавило оглушающее молчание.

      У человека ужасно болела голова и отчего-то шея: ужасно не хватало воздуха, и пальцы упрямо оттягивали ворот свитера с жалкой надеждой хозяина на то, что такой незатейливый жест каким-то образом ему поможет. В ушах не прекращался навязчивый шум, сродни отвратительному звуку помех старенького телевизора. Да, оказавшийся посреди леса господин имел представление о всякой допотопной технике, которую так любовно хранил его дедушка, не позволяя заменять имеющееся новым. Внезапное воспоминание резко осчастливило его, ибо память играла с ним злую шутку: с трудом удавалось воспроизвести даже собственное имя. Удивительно, ведь имя – такая незамысловатая и обыденная вещь, забыть которую чрезвычайно сложно, то, что отскакивает от зубов ещё с самого раннего детства, не говоря уже о взрослой жизни с её горами разных бумажек, нуждающихся в заполнении.

      Человек не помнил, как его зовут, кто он такой и почему находится здесь. Это сродни амнезии, когда люди не помнят о себе ничего, но сохраняют общее представление об окружающей их реальности. И его собственное забытье расстраивало и пугало. Вопросы сыпались на него один за другим, но все они возвращались к проклятому лесу. В голове крутились самые разные мысли: быть может, он стал жертвой коллекторов, задолжав крупную сумму не тем людям? Или, например, просто потерялся, пока отдыхал с компанией? Но почему никто не ищет? Почему так тихо и пусто вокруг, хотя, казалось бы, и шагу ступить некуда? Пугающая правда была хуже, чем представлялось. Но до того, как осознание слабым лучом пробилось сквозь свинцовые массивы забытья, обозначились несколько обстоятельств, кои пусть и немного, но всё же проясняли ситуацию.

      Во-первых, нехитрым путём удалось определить время суток. Лес погрузился в мертвенные объятия ночи, и чёрная вуаль звёздного неба едва виднелась сквозь густую листвяную крышу лесного лабиринта. Лунному свету в нём места не было. Но отчего-то молодой человек отчётливо различал всё вокруг, словно где-то догорал слабенький источник света.