Ядовитая луна. Алина Рейн

лишь сделать несколько шагов по помещению, насквозь пропахшему машинным маслом, кинуть телефон на потрёпанный диван, который этой ночью служил мне кроватью, как сзади раздался до боли знакомый, но почти забытый голос:

      – Рад, что ты в порядке.

      Замерев, я во все глаза уставился на своего друга.

      – Твою мать! – только и смог проговорить я, глядя, как Марк медленно закрывает дверь моего гаража. – Это не можешь быть ты!

      Я уж было решил, что все-таки приложился головой на пару с Амелией, там, в лесу. Как еще можно объяснить это видение?!

      – А что, ты меня уже похоронил? – усмехнулся друг совсем не весело. – Расслабься. Я вернулся.

      Он так просто это говорил, будто выходил за кофе на пол часа, и все эти три года мы с Амелией не занимались его поисками и с ужасом не ждали сообщений о его смерти.

      А еще он изменился. Юношеский блеск в карих глазах сменился чем-то тёмным. Волосы отросли и непослушными прядями падали ему на лицо, а щетина на скулах говорила о том, что Марк не брился уже несколько дней. Она ему шла, добавляла мужественности, но для меня казалась чуждой.

      – Вернулся?! – воскликнул я, когда удалось пересилить шок. Или не удалось. Друг казался миражом, который рассеется, стоит мне приблизиться. Но ведь это можно проверить. – Где ты, черт возьми, был?! Ты хоть понимаешь, как она страдала?!

      Я не мог справиться с собой. В два быстрых шага оказался рядом с Марком и схватил его за ворот рубашки, припечатывая к стене. Ярость застлала взор и всё, о чем я мог думать, это как хочу выбить из него хоть слово в качестве извинений за боль, которую он принес сестре.

      Он замер и даже лениво улыбнулся. А у меня в это время внутри всё клокотало, и казалось, что сердце вот-вот пробьет грудную клетку – так неистово оно билось.

      – Тебе нужно учиться справляться с гневом, Алекс, иначе он пожрет тебя изнутри. Поверь мне, я знаю о чем говорю.

      – Поверить тебе?! – не отнимая рук, я швырнул его на пол. – Три года мы гадали какой страшной смертью и в какой подворотне ты умер! – я почти кричал, но не осознавал этого. – Мы не хотели об этом думать, но у нас не осталось выбора! Твоя мать практически сошла с ума от горя, а сейчас ты как ни в чем не бывало заявляешь сюда и говоришь, что вернулся?!

      Он всё еще лежал, будто решил дать мне выговориться и выместить всю свою ярость, которая душила, как петля на шее. Это было на него не похоже. Марк всегда бил первым, а мне всегда доставалась роль друга, который прикрывает его спину от последующих ударов. Но это было раньше… Многое изменилось.

      И я не выдержал. Удар моего кулака пришелся точно в челюсть парню, но боли в руке я не почувствовал. А вот Марк… Точно не знаю, возможно, мне показалось, но его глаза вспыхнули зеленоватым свечением, и он оскалил… Клыки?! Как у животного! Затем с легкостью скинул меня с себя, будто я ничего не весил.

      Приземлился возле полки с инструментами и потряс головой, прогоняя видение. То, что это было именно оно, я не сомневался. Не может у человека быть такого взгляда и оскала