Духи Дамы в черном. Гастон Леру

и не воплощал новую ипостась Ларсана, то мерзавцем все же был. По этому поводу Рультабийль и г-н Дарзак, отдав должное моему дару предвидения, принесли мне потом свои извинения. Но не будем предвосхищать события. Об этом случае я рассказал лишь для того, чтобы показать, насколько меня преследовала мысль, что Ларсан скрывается под личиной какого-нибудь малознакомого человека из нашего окружения. Черт побери! Балмейер так часто демонстрировал свой талант, я сказал бы, даже гений перевоплощения, что я был вполне прав, подозревая все и вся. Вскоре я понял – и неожиданное появление г-на Артура Ранса весьма этому способствовало, – что на этот раз Ларсан изменил тактику. Он и не думал скрываться – напротив: негодяй нагло показывался на глаза, по крайней мере некоторым из нас. Чего ему было опасаться в этой стране? Ни г-н Дарзак, ни его жена, ни, соответственно, их друзья его бы не выдали. Его настойчивость, казалось, имела своею целью разрушить счастье супругов, которые считали, что избавились от него навсегда. Однако в таком случае возникает некоторое сомнение. Что за странная месть? Ведь он отомстил бы гораздо лучше, если б появился до свадьбы. Помешал бы ей! Да, но для этого ему нужно было появиться в Париже. А можем ли мы полагать, что опасность появления в Париже могла остановить Ларсана? Кто возьмется это утверждать?

      Но давайте послушаем Артура Ранса, сидящего в нашем купе. Ничего не зная о происшествии в Буре и появлении Ларсана в поезде, он сообщил нам ужасную новость. Если мы до сих пор надеялись, что сбили Ларсана со следа на Кюлозской линии, теперь эти надежды рухнули. Артур Ранс тоже встретил Ларсана. Поэтому он и явился предупредить нас, чтобы мы могли наметить, как вести себя дальше.

      – Как вам известно, мы поехали на вокзал вместе с вами, – повернувшись к Дарзаку, начал Ранс. – Проводив вас, ваша жена, господин Стейнджерсон и я, гуляя, дошли до мола в Ментоне. Господин Стейнджерсон шел под руку с госпожой Дарзак; они беседовали. Я шел справа от господина Стейнджерсона, который таким образом оказался между нами. Внезапно, когда, выходя из сада, мы остановились, чтобы пропустить трамвай, какой-то тип толкнул меня и извинился. Услышав знакомый голос, я вздрогнул и поднял голову: это был Ларсан. Этот голос я слышал в суде. Он стоял и спокойно смотрел на нас. Не знаю, как мне удалось сдержать восклицание, готовое сорваться с моих губ, как я не вскрикнул: «Ларсан!» Я тут же постарался увести поскорее господина Стейнджерсона с дочерью, которые ничего не заметили; обогнув музыкальный павильон, мы направились к стоянке экипажей. Подойдя, я снова увидел Ларсана. Никак не могу, просто не могу понять, каким образом его не заметили господин Стейнджерсон и его дочь!

      – Вы в этом уверены? – с тревогой спросил Робер Дарзак.

      – Совершенно! Я изобразил легкое недомогание, мы сели в экипаж, и я приказал кучеру трогать. Мы поехали, а Ларсан все стоял на тротуаре и сверлил нас своим ледяным взглядом.

      – Но вы уверены, что моя жена его не заметила? – еще тревожнее повторил свой вопрос Дарзак.

      – Да говорю же вам, уверен.

      – Боже