Страшные сказки. Сергей Долженко

дед и в магазин потрусит. А у Зинаиды на следующий день хоп! – сердечный припадок, и к вечеру, не приходя в сознание, она помирает.

      Замучился из того дома народ, и подговорил молодых мужиков деда несносного убить.

      Взяли те топоры и лопаты, сломали ему дверь – дед как раз из очередного запоя выходил – и давай отделывать. Убивать сразу не собирались, проучить хотели. Избили его, руки сломали, зубы выбили. Устали, уходить собираются. А дед лежит там, где его бросили, и шамкает:

      – Передайте Лексеичу из первого подъезда, чтоб готовился, на днях Богу душу отдаст.

      – Вот зараза какая! – выругались мужики и за топоры взялись. Порубали деда, как капусту. Помылись в его же ванной, только к выходу, слышат сипение слабое:

      – Еще Разумовских предупредите, пусть за дочку свечку поставят, скончаться на той неделе должна.

      Взъярились мужики, голову деда от туловища отделили и обухами в лепешку превратили.

      Вышли довольные на крыльцо, закурили, и вдруг самый молодой из них протяжно так говорит:

      – У Разумовских не только дочка на той неделе скончаться должна, но и сынок их под машину попадет.

      Потерявшийся

      Одна женщина, домохозяйка, пошла в хлебный магазин. Было жаркое лето, светило солнце. Она выбрала переулок, которым раньше не ходила: с одной стороны глухая стена какого-то предприятия, с другой – тыльная сторона гаражей. Идет спокойно, а навстречу мужик. Покачивается, голову низко опустил, что-то невнятное бормочет. Одет странно, по-зимнему: в дубленке, в норковой шапке, на ногах унты на собачьем меху; всё на нем грязное…

      Она прижалась к стене, чтобы его пропустить, но мужик вдруг как схватит её, и давай по руке бить острым ножом…

      Когда на крики сбежался народ, женщина лежала без сознания, правая рука её была сломана и вся изрезана.

      И вот через неделю, когда сняли бинты, все ясно прочитали, что маньяк вырезал на коже странный вопрос – «где я живу?».

      Подобные случаи стали повторяться. То парня найдут с разбитой головой, а на лбу процарапано: «где я живу?», то вечером на пляже голую девушку без сознания с тем же вопросом, вырезанным на животе…

      Переполох был большой. Боялись по-одному ходить как вечером, так и днем, особенно по окраинам.

      Месяц милиция работала без выходных и, наконец, его разыскали – насильник прятался в старой заброшенной котельной.

      Арестовали, хотя он выл и кусался как зверь, привезли в камеру, но снять с него зимнюю одежду не смогли – она прочно приросла к нему, а содрать, как сказали врачи, её можно было только вместе с кожей. Еле-еле опознали его по картотеке, он уже три года числился пропавшим без вести. Работал раньше водителем на Севере, заработал кучу денег и приехал к своей матери. Но разница в климате оказалась настолько огромной, что не выдержал и получил инсульт. То есть, превратился в трехлетнего ребенка – не говорил, ничего не помнил, а больничные врачи даже домашний адрес его не научили говорить.

      И однажды